Сергей Гончаров - Билет в никуда

Почти для всех очевидный.

Яна достала телефон, потыкала в сенсорный дисплей, после долго-долго на него смотрела. Остальные наблюдали за поэтессой.

– Не-а, – отозвалась Яна. – Не «грузит».

– Что и требовалось доказать, – пожал плечами Мишастик. – По ходу в этом поезде установлена «глушилка». Только зачем?

– Так вот, я тоже об этом подумал, – согласился Эдуард Эдуардович. – Причем в первую очередь. Но странно: зачем?

– Реалити-шоу снимают, – предложил версию Белоцерковец. – А что, удачная компания собралась. Может, нас именно специально собрали здесь вместе? Я вот, например, даже не помню, как оказался в этом поезде…

– Это и неудивительно, – усмехнулся рокер.

Белоцерковец не обратил внимания на барабанщика, продолжил:

– …а получается-то интересная картина. Вот вы, – обратился к Эдуарду Эдуардовичу, на секунду «зацепился» глазами за шишку на подбородке, но в следующую секунду брезгливо отвел взгляд. – Кто по специальности?

– Инженер-проектировщик, – ответил Эдуард Эдуардович. – Дома высотные проектирую.

– Вот! – Белоцерковец подвел никому не видимый итог. – А я известный режиссер! А вы? – спросил одновременно Иосифа и Яну.

– Мастер спорта. Альпинист, – буркнул Иосиф.

– Поэтесса, – ответила Яна.

– Ну, а ты? – спросил Белоцерковец у Мишастика.

– «Лейкемию» знаешь?

– Болезнь или группу? – в свою очередь поинтересовался режиссер.

– Группу, конечно, – дважды хлопнул в ладоши барабанщик.

Тут-то Белоцерковец моментально понял, где видел этого человека. Его лицо частенько попадало в объектив телекамер. Да и двойной хлопок в ладоши тоже был узнаваем – на концертах песни «Лейкемии» частенько начинались с хлопков барабанщика, за которыми следовал гитарный рифф.

– А чего ты на поезде?! – первое, что вырвалось у режиссера.

– Да я как-то не собирался, – пожал плечами барабанщик. – Но пришлось.

– А вот проводница меня настораживает, – сменил тему разговора Белоцерковец. – Наверняка она должна следить за порядком и предохранять нас от всевозможных… от любых противоправных действий на железной дороге. А она стоит тут, с нами, и делает вид, что ничего не знает.

Глаза Юлии округлились.

– Что ты несешь?! – она побледнела и моментально забыла о правилах приличия, рабочем этикете. – Какие нафиг противоправные действия? Ты что вообще полоумный? Поезд пустой и несется бог знает куда, с машинистами связи нет, а он про…

– Прекращайте придумывать, – громко произнесла Яна, глядя на Белоцерковца. – Вряд ли кто-то из нас представляет интерес для какого-либо реалити-шоу. Вы уж точно никакого. Поверьте, знаю. Я, между прочим, тоже не представляю интереса. Единственный, кто хоть немного будет интересен, так это он, – указала на Мишастика. – И то, я думаю, что для подобного ток-шоу выбрали б вокалистку, на худой конец гитариста, но никак не ударника.

– Я попробую еще раз связаться с машинистами, – рыкнула проводница, направившись к выходу из вагона.

– Я с тобой! – вскочил Белоцерковец и тут же сел, стукнувшись макушкой о верхнюю полку. – Чёрт! – потер голову. – Понаделают тут…

Юлия остановилась. С закрытыми глазами сжала-разжала кулаки. Несколько раз глубоко вдохнула.

– Ну, пойдем, – выдавила она.

Белоцерковец выбрался из-за столика, последовал за Юлией в вагон, где ехал бригадир поезда.

– Так вот, – сказал Эдуард Эдуардович после затянувшейся паузы. – У кого какие предложения? Что делать-то будем?

– Я, наверно, схожу в вагон-ресторан, – сказал Мишастик. – Живот чего-то с голодухи бурчит, да и выпить в таком состоянии немного не помешает. Нервы успокоить.

– Вот, молодой человек! – Эдуард Эдуардович с неожиданной резвостью вскочил с койки и, приобняв рок-музыканта за плечи, повел к выходу из вагона. – Выпить точно не помешает и даже будет… – закрылась за ними дверь.

Яна с Иосифом смотрели им вслед, пока не закрылись двери, отделяющие нерабочий тамбур от коротенького коридорчика перед туалетом.

– Пить я точно не хочу, – прервал молчание Иосиф.

– И я не любительница, – призналась Яна. – Но может там есть что-то поесть?

– Сомневаюсь, – ответил Иосиф. – Скорее всего, вагон-ресторан отцепили, когда мы спали. Или, по крайней мере, там уже нет ничего ценного.

– Вы все-таки думаете, что нас здесь забыли?

– В реалити-шоу я точно не верю! – хмыкнул Иосиф. – Скорее поверю, что инопланетяне перенесли нас на другую планету, нежели, мы в каком-нибудь реалити-шоу. Представь, сколько они должны нам потом заплатить, чтоб мы не подали на них в суд? Разве кто-нибудь пойдет на такой риск, когда в той же Москве тысячи людей готовы на все, ради того, чтобы прославиться?