Игорь Ревва - Конец света. Безумный роман

Так бывает, что от любимой девушки внезапно устаёшь. Она по-прежнему любима и дорога тебе, на неё, как и раньше, приятно смотреть, приятно быть с ней, прикасаться к ней, ласкать её, обнимать, целовать, любить… Но вот ты начинаешь замечать, что в постели, когда ты разгорячён и под тобою тоже пылающее, страстное, стонущее, в этот момент вдруг думаешь, что заголовок вечерней статьи никуда не годится и надо было сделать его другим. А потом, рухнув обессиленно рядом и ощущая кожей спины острые коготки дрожащих пальцев ты говоришь, что она прекрасна и ты без неё не сможешь жить, а она, секунду помедлив, переспрашивает тебя. И ты вдруг понимаешь, что она тоже не здесь, а где-то далеко, как и ты. Вы оба не там, где вам быть приятнее, а просто не здесь. Здесь лишь ваши тела, они любят друг друга, радуют друг друга, целуют и ласкают, но это они – тела. Они, не вы – вы где-то далеко, потому что здесь вам быть необязательно, здесь ваши тела справятся и без вас. И вы превосходно знаете об этом, понимаете, что и его руки, и её губы сами отыщут, что нужно, и сами всё сделают так, как надо. И как-то потом само получается, что тела уходят оттуда, где они вместе, туда, где сейчас вы. Вот и всё.

Вы оба знаете, что в любой момент можете (пока ещё можете – в первое время, пока не забыты ощущения близости) можете лечь в одну постель и вам снова будет хорошо. Но вы знаете так же и то, что сами вы будете далеко отсюда. И потом всплывает понимание, что на самом-то деле ничего нового вы друг от друга ждать уже не сможете. Только прежнее, знакомое и верное, надёжное и любимое «хорошо». И даже если это «хорошо» на самом деле сказочно хорошо, то оно уже не манит, как достигнутая вершина… Так, собственно, и происходит… вот.

И Таня, Костина жена, была здесь совершенно ни при чём. Она даже и не знала об их с Кариной связи. Или очень убедительно делала вид, что не знает… Пару раз Костя ловил себя, что по рассеянности назвал Таню Кариной. Он сразу замирал, сжимался и пытался вспомнить, точно ли это было так. Но вспомнить он не мог, а Таня никак по особому не реагировала на сказанное. Так что, неизвестно, может быть Косте это всё просто почудилось. А может быть Таня просто всё ещё немножечко любила его?..

– Любите людей! – вещал «пророк». – Любите, и они вам ответят тем же!

– Ага! – скабрезно хихикнула Карина. – Сейчас, подмоюсь вот только, и начну любить всех подряд. И они мне ответят тем же… Слушай, Костик, пойдём отсюда, а? А то меня уже от него мутит, честное слово.

– Пойдём, – Костя пожал плечами.

Они отошли от фонтана, свернули в боковую аллейку и присели на скамеечку. Карина полезла в карман и достала пачку сигарет. Костя подумал, что она совершенно не изменилась, всё такая же нагловатая, с порывистыми движениями… красивая… Интересно, есть сейчас у неё кто-нибудь или нет?

– Так значит, новый роман у тебя? – заинтересовано спросила Карина. – А с кем?

– С пишущей машинкой, – пошутил Костя.

– Фу! Как не гигиенично! – Карина сморщила носик. – А о чём роман, если не секрет?

– Секрет, – Костя очень не любил рассказывать о своей работе. Особенно, когда она находилась в самой начальной стадии.

– Ну всё-таки? О чём?

– Каринчик, ты же знаешь! – устало повернулся к ней Костя. – Я о своей работе никому не рассказываю – не люблю. Не пытай меня, а? И вообще – я интервью не даю! – рассмеялся Костя.

– Интервью он не даёт, – недовольно фыркнула Карина. – А Ольхову, значит, можно, да? И потом, я не интервью у тебя беру, а просто разговариваю. Как со старым другом, а не как с писателем. Не даёт он, видите ли… Я, может быть, тоже никому не даю, а тебе давала, – Карина внимательно посмотрела на Костю и добавила: – Между прочим…

– Ну-у-у-у!.. – протянул Костя, немного смутившись. – Это когда было!

Карина вздохнула, вытрясла из пачки сигарету и, наконец-то, закурила.

– Зря ты ушёл тогда, – сказала она и тут же, после короткой паузы, пояснила: – Из редакции. Шеф тебя до сих пор вспоминает. Всем в пример ставит. Вот, говорит, Самарский – талант! Из пальца мог статью высосать. На пустом месте такие материалы делал – обалдеть можно.

Костя улыбнулся. Действительно, всё так и было.

Газета «Приморский бульвар» была очень и очень жёлтого цвета. Самая жёлтая из всех газет, какие Косте когда-либо доводилось видеть. Но Костя совершенно не считал, что подобная пресса не должна существовать – наоборот. Просто нужно отдавать себе отчёт в том, что ты читаешь – солидное издание или бульварную газету. Ведь покупают же её! Сам Костя иногда брал «Приморский бульвар» и, пусть даже со снисходительной улыбкой, но прочитывал её всю, от начала до конца.