Игорь Ревва: Власть проклятия

Сержант оглядел шеренгу заключенных. Он несколько лет вырабатывал такой вот взгляд — холодный и тяжелый, оценивающий, не предвещавший ничего хорошего. И это у него неплохо получалось — сержант с удовольствием отметил, что каждый, кто попадал под этот его взгляд, вздрагивал, опускал глаза, начинал сутулиться и старался сделаться как можно незаметнее. Знают, твари, что их тут ждет, удовлетворенно подумал сержант. Или не знают, а просто догадываются.

В этой партии было семеро заключенных — пятеро людей и двое кассилиан. Все — рослые, сильные. Самый лучший материал для работы на рудниках. Ну, и для скромных лагерных развлечений Имперской охраны — тоже.

Сержант еще раз внимательно оглядел шеренгу — на этот раз уже с определенной целью. Глаза его сузились до злобных щелей, губы на миг плотно сжались, и указательный палец ткнул в сторону одного из заключенных:

— Ты!..

Остальные невольно вздохнули. Они были наслышаны об урановых рудниках первой планеты Тарса, и сейчас каждый из них невольно радовался, что выбор сержанта пал не на него. Каждый знал, что нет никакой гарантии избежать ожидаемого ужаса. Но хотя бы сегодня остальным ничего не угрожало.

— Номер!.. — хрипло выдохнул сержант.

Выбранный им заключенный произнес длинный ряд накрепко заученных цифр и посмотрел на сержанта. И в том внезапно проснулась злоба — звериная, жестокая злоба, пробуждаемая безнаказанностью палача и беззащитностью жертвы. И еще тем, что этот заключенный — человек, обычный человек, ничем не выделяющийся из общей серо-зеленой массы, — смотрел на своего будущего мучителя спокойно, без паники и привычного страха. Сержанту даже на миг показалось, что в глазах этого преступника виден интерес к происходящим событиям. Ну, ничего, сейчас ему действительно будет очень интересно, подумал сержант, неторопливо набирая на клавиатуре названный заключенным номер.

Миг — и в воздухе повисла таблица, заполненная слабо светящимися символами. Взгляд сержанта медленно полз по строкам личного дела — имя, род занятий, биологический возраст, дата рождения, место рождения, состав преступления (ого! Сержант и не ожидал, что здесь, на Тарсе-1, может оказаться такая важная птица — самый что ни на есть настоящий государственный преступник категории «А»!), фотографии, особые приметы — и остановился на интересовавшей его графе.

— Ага, — удовлетворенно кивнул сержант. — Дата снятия матрицы — прочерк. Адрес айттера — прочерк… Отлично. Рядовой Кальдис! Вот этого — на айттер!.. — резко бросил сержант, указывая на заключенного.

— А мне бы хотелось развлечься с кассилианином, — задумчиво протянул здоровенный детина в новенькой форме рядового. — Говорят, они очень выносливые…

— Врут, — убежденно возразил третий человек, стоявший за спиной сержанта, одетый в точно такую же, но постарее, форму рядового Имперской охраны. Он был худощав, аккуратно выбрит, и вообще — весь его вид наводил на мысль о чем-то, гораздо более изящном, нежели охрана рудников Тарса-1. Будь на нем гражданская одежда, а не изрядно поношенная форма, его можно было бы принять за музыканта — тонкие холеные пальчики его нервно теребили рукоять «Гадюки» — импульсного бластера, висевшего на поясном ремне. Рука худощавого еще не привыкла к форме рукояти, «Уж» был ей знаком гораздо лучше. Но с появлением на рудниках Тарса-1 айттера надобность в парализаторах отпала и вся охрана постепенно обзавелась бластерами.

— Почему это — врут? — обиженно возразил детина, почесав свою рябую физиономию. — Мне Виллис рассказывал, из пятой смены. Говорит, часа полтора эти ящерки держатся, не меньше…

— Трепло твой Виллис, — усмехнулся худощавый.

— Ну… — с сомнением протянул детина. — Рик тоже говорил…

— Нашел авторитет. — Сержант неодобрительно покосился на детину. — Рик — известный дурак! Слышал, как он рапорт лейтенанту подавал? Мол, над заключенными тут издеваются… Придурок…

— Это из него еще не все благородство вышло, — усмехнулся холеный.

— Благородство, — покрутил головой сержант. — Кишки из него не выпускали, вот что. Не оказывался он в переделках ни разу, потому и несет подобную чушь. Его бы сюда три года назад, когда эти твари бунт подняли… Чего смотришь, дрянь!!! — заорал сержант на одного из заключенных, резко подаваясь вперед.