Джон Пассарелла - Сверхъестественное. С ветерком

Обломки сыпались на искореженную кабину и разбитое ветровое стекло, тревожный лай Бастера становились все тише – он как будто догадался, что никому, в том числе и его хозяйке, нет до него никакого дела. Слушая знакомое урчание двигателя, пес улегся в своем мягком домике, опустил мордочку на лапы и тихо заскулил.

В нескольких километрах оттуда и несколькими минутами раньше ночной клуб «Круговерть» бросал вызов ночной тишине светящимися неоновыми вывесками, грохочущими басами, мигающими стробоскопами и разноцветными вращающимися прожекторами. Танцоры кружили, подобно водовороту. Посетители, сидевшие у длинной изогнутой стойки из стекла и хромированной стали, пытались разговаривать, но для этого им приходилось наклоняться друг к другу и кричать. Бармены сновали вдоль стойки, принимая заказы. Наступила полночь, один день сменился другим.

И вдруг бармены, и все, кто сидел у стойки, и все, кто танцевал, разом упали. Бокалы с коктейлями и пивные бутылки посыпались на пол. Невезучая официантка Летти Гиббс, с трудом оставившая позади неловкие подростковые годы и будучи, по собственному выражению, растяпой, упала лицом вперед с подносом, на котором несла бутылку шампанского и бокалы. Осколком ей перерезало горло.

Мужчины и женщины соскальзывали с барных стульев прямо посреди разговора, роняя недопитые коктейли и телефоны с незаконченными сообщениями в «Твиттер». Танцоры, потеряв сознание, по инерции падали в разные стороны. Это закончилось вывихнутыми руками и ногами, перебитыми носами, раскрошенными зубами и одной сломанной челюстью.

Грохочущая музыка продолжала сотрясать стены, стробоскопы яростно мигали, но в мечущихся лучах прожекторов видно было только неподвижных людей, лежавших на полу, и еще лужа крови растекалась под умирающей Летти Гиббс.

Закусочная «Файнер-Дайнер» стояла у самой границы города – первое кафе, которое видели путешественники, съезжая с автострады, и последний шанс перекусить для тех, кто покидал город. Закусочная принадлежала семье Файнеров на протяжении многих поколений, но вершины успеха бизнес достиг лишь несколько десятков лет назад, когда озеро Делси стало главной туристической достопримечательностью. Множество рекламных щитов привлекало в Мойер машины, набитые людьми, неравнодушными к прогулкам на лодках и отдыху в кемпинге, и этот людской поток приносил закусочной прибыль всю весну и лето. Даже осень привлекала в домики, окружавшие озеро, немало тех, кто в поисках спокойного и живописного отдыха предпочитал держаться подальше от летнего безумия на воде.

Однако те безмятежные дни давно миновали. Появление предприятия «Пандженто Кемикалс» положило конец не только безработице, но и озеру Делси. Старожилы рассказывали о разливах ядовитых вод, токсичных стоках и незаконном сбросе химических веществ, которые отравляли озеро. Купание нагишом в скрытой от посторонних глаз бухте долгое время было для мойерских подростков своеобразным обрядом посвящения, но все закончилось, когда оказалось, что от воды появляются сыпь и язвы, тошнота, рвота и понос.

Закусочная «Файнер-Дайнер» удержалась на плаву во время экономического спада, потому что в ней подавали лучшие гамбургеры в городе, а еще благодаря постоянным клиентам из числа местных жителей и стабильному, хотя и не такому большому потоку путешественников, съезжавших с шоссе в поисках места, где можно быстро перекусить. Для большинства из них знакомство с Мойером закусочной и ограничивалось – они отправлялись дальше, в более интересные места.

За две минуты до полуночи в «Файнер-Дайнере» сидело человек десять, завсегдатаи – те, кто задержался на работе или пропустил ужин, либо те, кого привлекал выбор завтраков, которые здесь подавали круглосуточно.

Мэри Дельфино несла большой поднос, направляясь к паре, сидевшей в задней кабинке. Эти двое приходили в закусочную с тех пор, как она начала здесь работать. Гейб и Линда, настоящие полуночники, появлялись поздно вечером и заказывали большие порции. В тот вечер Гейб выбрал фирменный завтрак «Не о чем тут думать» – блинчики с черникой, яичница, бекон, сосиски, домашняя картошка фри, тосты из непросеянной муки, кофе и большой стакан апельсинового сока. А Линда – бургер «Пир желудка» средней прожарки с большой порцией жареного картофеля с сыром и большой шоколадный коктейль. Иногда Мэри задавалась вопросом: может, они едят всего раз в день и поэтому столько заказывают?