Антон Гурко - Жертвенный престол

Поэтому политика Союза уже давно была направлена не на уничтожение рептилий-еретиков, а на их сдерживание. И именно иглиты были тем щитом, который ограждал прочие княжества и земли от налетчиков черных ящеров. И быть такого рода буфером было крайне сложно, а без поддержки наилучшего и вовсе невозможно, поэтому храм птицы был вынужден всячески поддерживать политику наилучших в обмен на их содействие в борьбе с поклонниками Элендорада.

Дорога в Матарапи занимает около двух недель и на протяжении всего пути пролегает сквозь густые, почти непроходимые джунгли. Узкий тракт, зажатый с обеих сторон в тиски дремучих лесов, был едва различим в этом царстве дикой и необузданной природы.

В Матарапи объединенной процессией направились представители храма пса и свита наилучшего. Столица Союза, озерный город Тагараски, была для Зоократии уникальным местом, так как являлась в наибольшей мере людским поселением. Как и подобает столице, Тагараски был не только политическим, но и религиозным и торговым центром со всеми вытекающими отсюда последствиями. Большую часть населения города составляли купцы, представители касты шрени, которыми были в основном люди, так как только человек может в свойственной ему эгоистической манере делать деньги, ничего не создавая своими руками. Также столица была домом для людского сословия лучших, правящей элиты Союза. Третьей группой жителей города были жрецы, брахманы.

Вообще форма той или иной общности язычников в первую очередь зависела от доминирующей в ней расы зверолюдей. Так, княжества, отличающиеся жесткой вертикалью власти, характерной для воинских объединений, чаще всего возникали на базе общин ящеров и насекомых, так как они отличались наибольшей воинственностью по сравнению с другими зоократами. Храмы создавали коты, псы и птицы, более других склонные к магии, которая, как и у большинства народов мира, была привилегией жречества. А в племена объединялись трудолюбивые и покладистые копытные, единственные млекопитающие зооантропоморфы, не имеющие ни тяги к волшебству, ни буйного характера воинов. Племена других зоократов встречались намного реже.

Так вот, в Тагараски помимо людских районов располагались два храмовых квартала: храм кота и храм пса. Каждый из них представлял собой город в городе, в которых были свои хозяйства и обслуживающие их крестьянские общины, органы управления и даже суды. Как следствие, в обсуждении нового союзного договора от Тагараски должны были участвовать сразу три делегации: делегация наилучшего, делегация псов, которую представлял Акинок и его люди, и делегация котов.

Наилучший и верховный брахман псов направились на переговоры вместе, а вот глава храма кота отправился в Матарапи намного раньше, чтобы обсудить какие-то иные вопросы, поэтому его сторонников в процессии не было.

Объединенный отряд состоял из двадцати брахманов, тридцати солдат-лучших, телохранителей государя, самого правителя и небольшого контингента слуг.

К вечеру третьего дня устроили привал в руинах давно заброшенного храма. Когда-то здесь было святилище птицелюдов, но сто пятьдесят девять тысяч лет назад княжество ящеров Ясамаль заявило свои права на эту землю, в результате чего небольшая община орлов и сов была уничтожена, а часовня разрушена. Конечно, тогда наилучший встал на сторону иглитов, но мертвых из могилы не вернуть, а другие птицы не захотели вновь обжить это место.

Жрецы и воины аккуратно и тщательно обыскали развалины, ведь дремучие леса Зоократии смертельно опасны даже для зооантропоморфов. Дикая природа джунглей, живущая по законам охотника и жертвы, порождает невероятно больших и опасных хищников. Стоило чуть углубиться в лес, как можно было навсегда в нем и остаться. На каждом шагу человек или зверолюд мог стать едой гигантских аллигаторов, анаконд или варанов, от могучих саблезубых пантер и ягуаров невозможно было убежать. Трехметровый адский боров – эдакий скалоподобный плотоядный кабан с мордой, покрытой рогами и шипами, – невероятных размеров сумчатый волк, комары и шершни с человеческий рост – и это далеко не полный перечень ужасных хищников языческих лесов, одинаково беспощадных как к самим язычникам, так и к иноверцам. Так что даже у многочисленной и вооруженной до зубов процессии были все основания опасаться размещаться в руинах, пока не станет ясно, что там не поселилась какая-нибудь зверушка или не выросло массивное плотоядное растение.