Анна Князева - Покаянный

Вот она приблизительно: организация ВОЗ для обоснования своего престижа запустила эту акцию борьбы с COVID-19, так как эпидемия достаточно тяжёлая, а больниц даже в США по статистике не хватает. Они вместе и придумали всех оставить дома: так все сезонами переболеют и всё будет хорошо, а, чтобы о том не заподозрили, в процессе раздуем панику и построим столько больниц, сколько успеем. Всём было завещано ходить в масках и перчатках, соблюдая прочие установленные эпидемиологические нормы своих Министерств Здравоохранения – люди поверили и большинство всё соблюдали, не понимая, что вообще случилось. Многие на этом очень хорошо заработали: никто не растерялся, кроме тех, что чего-то лишился в этот период. И, пока все сидели дома, и появился плюс: нет высокого спроса, предприятия торговли, магазины, рестораны и прочие, что крутят большие капиталы начали закрываться – начал восстанавливаться баланс товарно-денежного обращения. Просто с точки зрения экономики предприятия распространяющего характера только увеличивают инфляцию – это чистая правда, так как дополнительные деньги на них нужны и их стало больше, чем заводов. То есть деньги есть, а их основа то – лишь распространение продукции. То есть при такой экономической структуре деньги представляют собой высоколиквидные, но обесцененные в товарном выражении активы – хоть ими швыряйся, что многие богачи, кстати, с психа в эти деньки тихонечко практиковали, чтобы о них, как о Павле Дурове, никто ничего не написал. Если это было, то не сбылась их мечта – в этой книге о них написано. Вот.

Люди начали выходить на работу и на улицу, вдыхая свежий воздух – кто-то вообще сразу стал просить еды или денег, после отмены карантина и самоизоляции. Почти никто в некоторых местах в это и не поверил: люди друг к другу так и ездили весь период самоизоляции, проводя вместе весёлый и горячительный цикл карантина.

В самом Госаппарате всё боялись заболеть: симптомы были у многих, но все молча ходили на работу, ожидая, пока не будет высокой температуры. Многие политики поддались параноидальным настроениям и смотрели друг на друга, словно на потенциальные источники инфекции. Ах эта безысходная игра в догонялки с вирусными инфекциями: сколько народ их не переживал, а всё одно и тоже – словно каждый раз всем нам вирусы заранее машут белым платочком в конце туннеля нашего от них побега, словно, когда ты заболел этой гадостью, войну проиграла родная держава, словно всю планету захватили инопланетяне – какое сокрушительное это фиаско, когда ты так предохранялся, чтобы всё в итоге заболеть какой-нибудь дрянью. Если бы можно было представить коронавирус неким роем таких вирусов, то как было чудесно созерцать панику Госаппарата более высокой агрессивности: все бы, видя витающие облака вируса, что только не делали: хватались бы за голову, визжали, надевали бы противогазы, закрывались бы на металлические двери с сильной вентиляцией, а то и наоборот – вообще бы изолировались под герметичный колпак без вентиляции… Сколько чудесных вариантов предполагаемой реакции. Это так мило на самом деле, когда люди боятся маленькую инфекцию. Дело в том, что этот тонкий момент юмора только врачи-инфекционисты: коронавирус не самая опасная инфекция – это чистая правда. Есть такие виды инфекций, на которые даже смотреть страшно: переболеть живым подобным просто из-за последствий не захочется – можно инвалидом поле так и остаться. В связи с такими известными опасными болезнями ВОЗ ничего не говорил: а они иногда имеют массовое распространение и профилактические меры по всему земному шару бдят – от глистов некоторых, например, – почему вот именно несчастный миленький коронавирус так опасен? Судя по 3D фотографиям – очень даже миленький одноклеточный. Помучает, да отпустит. Если же от него умер, то разве такая мучительная смерть? Умереть можно и без вируса в этой жизни: ВОЗ могут всем сказать сидеть дома, чтобы меньше двигались люди, а то износ сердечной мышцы, реакции сосудов и кровообращения на изменение давления воздуха. Давайте вообще не будем жить: опасно и страшно.

Такие настроения витали в Госаппарате в обыденный рабочий день. Значительных законодательных изменений не по плану не было – всё шло по давно обозначенному плану федерального развала по благо единоличной власти над территориями.

В этот же день вечером одна из их сотрудниц, что был не столь выделяющейся из толпы сотрудников Кремля, в очередной раз получала дома побои от не столь успешного по сравнению с ней мужа. Женщина никому об этом не рассказывала, страшась потерять работу – узнай там кто, уволили бы вообще не спрашивая ничего. Муж тоже понимал, что жена кормилец: по лицу никогда не бил, но бросить эту привычку не мог – он считал, что один фиг, мода сейчас в Москве такая. Ему это казалось модным и всё – человек не рассказывал особо о том, потому что вообще это считал обыденной и популярной давеча тенденцией. Она же просто терпела это, постепенно теряя стабильность своего рассудка: её состояние напоминало афганский синдром, но она отчаянно сопротивлялась любой слабости, – она даже не пыталась уже защищаться от бешенного супруга. Ей было проще вытерпеть очередную его выходку, чем вообще реагировать – пусть тело болит, но ей нельзя поддаваться эмоциональным слабостям. Во многих своих снах она так мечтала убить его: он не давал ей развод, шантажируя, что расскажет коллегам – она была в прочно сделанном капкане-колесе. Эта история не имеет конца – можно лишь предположить, как они будут драться в старости, когда она уйдёт на пенсию: она такая же садистка, как и он – она понимала это, иногда всё же целуя его с искренней любовью. Бывают же пары…