Сергей Кудин - Смородина

Меня зовут Луиза. Глупое имя! Не правда ли? Мне семнадцать лет и я по-своему счастлива. Пусть в моем доме и нет телевизора, мама говорит, что мне нельзя его смотреть, зато у меня есть целых три книжки! Это сказки Братьев Гримм, Андерсена и Туве Янссен. Я их перечитывала раз по сто и мне ни капельки не надоедает. Мама тоже читает, но только «свои» книги, она мне их никогда не разрешает трогать. А еще мамочка увлекается розами, она говорит, что это ее «детки» и смысл всей ее жизни. В прошлом, году, на выставке роз ей даже вручили приз за новый вид, который она вывела. Я в розах вообще ничего не смыслю! Хотя я их обожаю и горжусь нашей оранжереей. Правда, я не имею права без мамы заезжать туда сама. Мамочка говорит, что розы не выносят шума, а мотор моей «инвалидки» их просто убьет! Я почему-то ей не верю, но никогда по этому поводу не спорю. Спорить с ней бессмысленно, она даже и слушать ничего не станет. Мама говорит, что у меня нет своего мнения, так как я – неполноценная.

Хотя если честно, то мне иногда бывает немного грустно. Я всегда мечтала о домашних животных, о милом пушистом котенке или пятнистом щенке, но мамочка сказала, что ей в этой жизни хватило одного домашнего животного, моего отца, которого я никогда не видела. Я пару раз пыталась расспросить ее о папе, на что мама нахмурив брови, разворачивалась и уходила в свою оранжерею. Иногда мне кажется, что розы ей гораздо дороже меня и от этих мыслей мне становится обидно.

Я подъезжаю к нашему дому, где у распахнутой калитки меня уже караулит мама, держа в одной руке садовые ножницы, а в другой свежесрезанную желтую розу. Я даже знаю название этого сорта – он называется «Золотая Мандорла».

Моя мама раньше работала медсестрой, поэтому когда я осталась без ног у нас в доме не появилось и одной сиделки. А я с самого детства хотела иметь добрую нянечку-хохотушку, как в сказках. Но сказки это всего лишь авторский вымысел, а в реальности Госпожа Судьба сама решает кому быть счастливой принцессой, а кому говорящей безногой куклой.

Сегодня пошел дождь и мама мне не разрешила ехать к пруду. Я целый день читала книжку про Муми-Тролля и Комету, но мне было не интересно и я переживала, за своих рыбок, которые сегодня остались голодными.

И вот я снова сижу у пруда, бросая подружкам хлебные мякиши. Я взяла с собой побольше хлеба, чтобы искупить свою вину за вчерашнее. Мои балованные рыбки кувыркаются в зеленой мутной воде и подпрыгивая демонстрируют своей кормилице серебро своих чешуек. Мне так хорошо! Я опускаю голову к розовым часам и понимаю, что у меня осталось десять минут. Мне не нужно поварачивать голову, я и так чувствую как бинокль сверлит мой затылок.

– Привет! – слышу я за спиной мужской голос и от неожиданности вздрагиваю. Я не реагирую на это приветствие и продолжаю бросать рыбкам хлеб.

– Отличная сегодня погодка! – шаги неминуемо приближаются и я уже почти чувствую как дыхание незнакомца касается моих курчавых волос.

– Ты, что глухая? – теперь он стоит передо мной. Лет двадцати, среднего роста, выгоревшие до цвета льна на солнце волосы, симпатичный парень с карими глазами.

– Как тебя зовут? – не унимается он.

– Луиза, – автоматически ответила я и тут же пожалела об этотом.

– И ты…

– Да я инвалид! Ненормальная! – не дала договорить я ему, срываясь на крик.

– Прости, я вообще не это имел в виду! Я хотел сказать, что тоже очень люблю кормить рыбок. Меня зовут Ян. Приятно познакомится с тобой, Луиза!

«Ян и Луиза – два нелепейших имени!» – проносится у меня в голове и я улыбаюсь.

– Я живу по ту сторону пруда. Мы с родителями переехали сюда совсем недавно и я часто вид…

Договорить он не успевает, так как моя мама с разбегу толкает его в воду.

– Убери от нее свои грязные лапы! – кричит мамочка и я слышу тяжелую отдышку. Ага! Она бежала от самого дома. Даже бинокль висит на шее.

На поверхности воды показалась голова парня.

– Пом-пом… огите! Я не… мею… авать! – захлебываясь от воды, пробулькал он, скрываясь в объятиях прохладно-зеленого, распугивая моих дружелюбных рыбок.

Когда мы вечером пили чай я не удержалась и спросила:

– Мама, как ты думаешь, он ДЕЙСТВИТЕЛЬНО утонул?

– Дерьмо не тонет! А если и так, то это не НАШЕ дело, – нервно ответила она и стукнув чашкой о блюдце, потянулась за вьетнамским бальзамом «Золотая Звезда», я была уверена, сейчас она мне им снова и верхние веки намажет. Вот так всегда! Я должна закрыть рот и не разговаривать с ней до тех пор, пока она первая не начнет. Нет больше сил всё это терпеть. Почему всё вокруг должно быть именно так, как того желает мамочка? Неужели ей мало того, что я уже однажды прыгнула под поезд в метро, но, к сожалению, лишилась только ног? Отчего я не имею права быть со своими рыбками хотя бы час в день? Чем ей в этом доме помешает маленький нежный котенок? Или щенок? И почему она никогда не рассказывает про папу? И тут уже сильно злюсь я!