Александр Варго - Двое в лодке (сборник)

Мысли сами, словно назойливые мухи, стали метаться внутри черепной коробки доктора.

«Освободился, задушил, потом поужинал, взял ключи и выпустил из камеры соседа. Почему? Из солидарности? Как он мог догадаться, что за стеной такой же мутант, как и он? Те же вопросы. Затем шахтер привел гостя на пир, дал ему откушать вторую бабулькину ногу.

Что дальше? Куда они пошли? Эти психи должны как-то чувствовать друг друга.

Слишком рано все произошло. Я не готов к такому, черт меня дери.

Лиза, поганка! На хрена было всех подряд колоть? Да, посоветоваться она ни с кем не могла. Молодец. Маленькая сучка.

Почему дворник залез к дистрофику и к Денису? Что это? Запах, телепатия, острый слух, простой анализ фактов? Или мы сами все делаем слишком громко и неуклюже?

Но если они освобождают друг друга, то у них должна быть какая-то цель. Или это просто солидарность? Кстати, сами себя психи не грызут.

Может, Лиза сказала всем, кому делала укол, кого еще инфицировала? Иначе откуда дядя Саша, все время живущий на первом этаже и не имеющий доступа на второй, знал, куда ему надо лезть?

Вопросов больше, чем ответов. Но стоит признать, что имеют нас жестоко».

– Они хотя бы сыты пока, – вставил Ковальски.

Начальник службы безопасности только сейчас смог сфокусироваться на оторванных, отгрызенных и объеденных ногах старушки. На ней, точнее сказать, на них еще ботиночки оставались серенькие на толстой мягкой подошве. Такие обычно носят пожилые люди. Еще белые носочки.

Макаров попытался подавить тошнотворный спазм и неожиданно вывалился в коридор. Охотник протянул было руку, чтобы схватить его за плечо, но не успел.

Дядечка вылетел из камеры, согнулся, зажал локтями автомат, положенный поперек бедер, и стал шумно втягивать ртом воздух.

Ковальски вскинул «сайгу», быстро вышел следом за ним и сразу же присел на одно колено.

Влево – чисто, вправо…

В дальнем конце коридора стоял человек в синей больничной робе.

Ковальски немедленно показал рукой направление. Иртышный понял, что охотник видит кого-то, прищурился, пытаясь сфокусироваться.

– Это наш олигофрен, – наконец-то сообщил он.

Макаров услышал, что рядом есть персонаж, который запросто может перегрызть берцовую кость, и перестал заниматься аутотренингом. Не выпрямляясь, он проследил за взглядами охотника и доктора, вскинул автомат и выпустил короткую очередь по ростовой, хорошо освещенной фигуре.

Грохот заставил Иртышного вздрогнуть. Ковальски метнулся к стене.

– Прекратить! – заорал доктор.

Макаров успел нажать на курок еще пару раз, прежде чем требование доктора возымело действие.

– Это лишь разозлит их! Бить только наверняка!

– Я попал! – заорал Макаров. – Он там!

– Ну и что с того, что ты попал?! Они крайне живучи, – заявил Иртышный. – Вероятно, их можно убить попаданием в сердце, в чем я уже сомневаюсь, но для верности надо стрелять в голову, а лучше ее отрубать. У нас уже были эпизоды.

– Ты хорошо его приложил? – спросил охотник и покосился на Макарова.

– Я точно попал, – ответил тот. – Он дернулся и исчез. Там лестница?

– Да, – подтвердил Иртышный. – Дублирующая узкая лестница на первый этаж. Правда, она была заперта.

– Теперь нет, – сказал Ковальски и взвесил оружие на руках. – Надо идти. Может, добьем его.

– Надо, – согласился доктор. – Там женщины и санитары. – Иртышный развернулся и стал набирать ход.

Все остальные двинулись за ним.

С первыми звуками автоматной пальбы, долетевшими до палаты, Вестовой с напарником взвились к потолку. Рябинова ойкнула, Лиза взвизгнула, Карпатова застонала. Рыжова покрылась серым пеплом и так сжала пику, врученную ей, что костяшки пальцев побелели.

Вестовой с ружьишком приоткрыл дверь.

– Нет! Закройте! – потребовала богатая вдова. – Я боюсь, – созналась Рыжова и вместе со стулом перебралась за шкаф, который стоял недалеко от большого окна.

Оттуда высовывались только ее коленки, обтянутые синими джинсами, и конец копья.

После десятка выстрелов наверху наступила тишина.

Вестовой, будучи уже обстрелянным человеком, прокомментировал данный факт:

– Плохо все это. Выстрелов мало. – Он продолжал стоять у входа, направляя ружье в открытую дверь.

Семен никак не мог уловить суть дела.

– Они там что, подстрелили кого-то?

– Ты с автоматом далеко не отходи. Встань вот тут, рядом со мной.

– Егор Федорович, чего ты так переживаешь-то? – Семен никак не унимался, продолжал демонстрировать излишнюю браваду.