Ника Митина - На задворках чужого разума

– А теперь давайте вернемся к тем чувствам, что вы испытали после первого сеанса. Что это были за чувства?

– Мне было больно. Я испытывала тревогу, ненависть, страх. И стыд, – последнее слово я сказала очень тихо.

– Чего же вы стыдились?

– Что я его забыла. Что выкинула из памяти, как никчемного и гадкого человека. Который испортил мне всю жизнь.

– Но отчего бы вам стыдиться, если он действительно испортил? – подкинул вопрос врач.

– Потому что все на самом деле не так, – из моего рта вылетела эта фраза, и мне показалось, что она придавила меня мертвым грузом.

Психопат

В ложке – лекарство, в чашке – яд. Древний постулат, который слышали даже школьники. Правда, травить я никого не собирался, вовсе нет. Но я всегда был любознательным и понимал, что некоторые весьма популярные и безрецептурные лекарства могут при определенных условиях ухудшить здоровье человека. Значительно.

А удивит ли кого-то, что старый и немощный человек стал чувствовать себя хуже? Полагаю, нет. Это ведь такой закономерный и естественный процесс. Вот только мне немного надо было его ускорить. Я начал подсыпать моей подопечной некоторые доступные к покупке в обычной аптеке и весьма популярные препараты, которые сильно ухудшали ее самочувствие.

У нее начались довольно сильные боли – то голова, то в груди что-то беспокоит, то отказываются худо-бедно работать и другие части тела. Она мне жаловалась, а я ее утешал и успокаивал, внутренне ликуя. Кстати, жаловалась она многим знакомым – бабушка была довольно разговорчивая, постоянно висела на телефоне, общалась с соседями, главным образом, а еще с другими представителями волонтерской организации, которые приходили к ней до меня.

Когда я встречался с соседками на подъездной лестнице, они шепотом справлялись о здоровье приятельницы, качали удрученно головами и безмолвно вздыхали – мол, близится ее конец. В волонтерском центре, где люди искренне полагали, что я привязался к старушке и переживаю, меня постоянно приятельски-участливо похлопывали по плечу, как бы говоря этим жестом – не унывай, мы с тобой.

Я же вел свою игру. Читал старушке по вечерам Библию, и мы долго беседовали на тему – а есть ли что-то за чертой. А однажды как бы случайно я в разговоре подвел тему под разговор об эвтаназии. В том ключе, что это благо, но оно почему-то во многих странах запрещено, хотя это единственный вариант обрести покой для тяжело больных. Я не мог не заметить, как в процессе беседы в уставших глазах моей собеседницы зажегся какой-то огонек. Я перевел разговор.

Но с того дня неоднократно у нас случались похожие разговоры, где мы рассуждали о том, возможно ли попасть в рай после эвтаназии. Я горячо отстаивал точку зрения, что человек не создан был для страданий, что всевышний милостив и всепрощающ.

Я действительно думаю, что человек не создан для страданий – я уж точно. В остальном же – полагаю, нет ни рая, ни ада, и подобные беседы для меня – пустая софистика. Но для моей подопечной это были беседы утешения. Ей становилось все хуже и хуже, она почти не вставала с кровати, но разум ее был ясен.

И вот однажды я с еще одним волонтером привез ей продуктов, необходимые лекарства – мы принесли несколько коробок круп с запасом, дотащили их до нужного этажа. Я, отдуваясь, открыл дверь – у меня давно был ключ, так как подопечная моя уже ходила с очень большим трудом. На мое приветствие из коридора она не отозвалась. Мы с другим волонтером переглянулись и пошли искать старушку.

Она находилась в кресле на кухне – наверное, ей было трудно добраться туда из спальни самой. С первого взгляда как живая, но тело ее уже остывало. Рядом стояла пустая бутылочка из-под сердечных капель, а подле нее лежала записка. В ней она кратко благодарила меня за то, что скрасил ей последние дни. Напоминание, что квартиру она завещала мне. Уверения, что жизнь ее была прекрасна, но больше боли она не вынесет, и потому ей пора уходить.

Глава 5. Приходите на сеанс

Врач

Эта девушка вновь сидела передо мной, наладить с ней какой-то контакт было довольно трудно, но тем и интересно. Я провел с ней уже несколько сессий и выяснилось, что она страдает слуховыми галлюцинациями, а также бредовыми идеями о своем особом предназначении. Причем она так и не могла ответить на вопрос, в чем оно заключается – по ее словам выходило, что голоса ей заявили: она – мессия, но что именно сокровенного в ее предназначении, пока не объяснили.