Сергей Гришко - Дни страха, или Пир горой

Лучше придумать эдакий эликсир дурманящий и плевать, что нарекут злом мирским. Бесстрашно погрузиться в это шаткое пространство размазанных теней по небу, потерять себя во времени. Разорвать связующую нить, и иным путем идя, отыскать мудрость в озёрной тине, заглянуть в глубину цвета речных камешков. Новый язык прост, как и мудрость, для остального мира это ересь и абракадабра.

То, что пришло ко мне извне, было моим сомнением, которое породило моё же сознание.

Туман, скрывающий звезду, он чудесами полон. Ожидание не станет долгою дорогой, ты щуришь глаз и верно подмечаешь, подходящий час. Огоньки нитевидного пульса хаотично мечутся, наполняя пространство призрачным свечением. Колыбель покачивается, беззвучно рассекая черноту словно маятник. Тишина загадочна и пустота символична. Время пришло, в дверь постучало.

Паутина дремлет, вздрагивает во сне. Следствие первопричин, поджидает действие. Простое дуновение и ветер увязнет, выдохнется в отчаянных попытках вырваться. Паутина обволакивает, поглощает, туман скрывает смерть и перерождение. Звезда загорается, оживает, ее присутствие в небе ощутимо кожей.

Средь миллиардов бесплодных вселенных, чуда парадокс порождает ту единственную средь бесконечности неповторимых. Звезду путеводную дарующую жизнь. Твори жизнь. И страхам нет и страху да, начни с нуля и ничего не бойся. В несотворенной жизни, что сможешь потерять? Миры, где потери не известны, полны ошибок, заблуждений и идей, но страху места нет там.

Вот не взрыхленная пашня, чисто поле, ровная поверхность, ожидающая чьей-то руки. Внешне ничто, где песок, лёд, ультрафиолет и многое без имени, еще не утерянное. Круто заварить первым молекулярную фантасмагорию, чтоб буйно всё в абстракцию, наперекор времени, забродило и пролилось. Буеростом и огнями горячечного бреда, гортанным рыком, словно гром и дождь. Столкновения порождают искры, пожухлая трава благодарно принимает огонь. Зарево, жизнь и пепел.

Танец зовущего ветер, чтобы после вскормить бурю, голодную и страшную для глаз. Удары посоха о землю ритмичные раскаты грома, тень солнца сползает в мир. Клубятся тучи, молнии рвут в клочья черноту. Огонь кружит в танце с пеплом.

Хаос, жуткое смешение мертвых ингредиентов, чудовищная энергетика столкновения небесных тел, заполняют собою пространство, сползающее в пылающее горнило. Скоро обжиг придуманных форм из глины. Они наполнятся содержимым и одушевленным смыслом, определяющим их скорое существование.

Забрался я выше на скалу острозубую и смастерил себе гнездовище прочное для седалища непоседливого. Замок волшебный воздвиг среди туч грозовых, башнями остроконечными уходящий в звездное небо. После корни пустил в твердь земную. Нор кротовьих нарыл глубоких, тайны просыпав, словно клады, ждущие часа.

Миры подземные я в камне рассмотрел и отсек лишнее, вскоре жизнь предъявит право на здешний трон. Хитросплетениями узлов и лабиринтов, молитв, заклинаний, верных формул, я печать наложил на врата, связав крепко накрепко небо и землю.

Увлекся ремеслами, чешутся руки, и силищи хоть отбавляй. Кипит работа и сам словно ветер, был только что здесь и вот, змей хрустальный о двух головах. Шепчет, шипит, речи осмысленной не ведая вовсе. Просыпал инструментарий, и вдруг ожило все, молотки да гвозди, ножи, топоры, рваный ботинок и дырявый, грязный носок. Вчерашние вещи преображаются в сегодняшнее творение, меняют формы, приобретают лица, создают маски, прячут истинное содержимое словно стыд.

Вдруг понял, что работы то не початый край, фантазия разбушевалась и требует всего, сейчас, без промедлений. Бескрайний мир каменных ваяний недвижимых живых, бескровных, замерших в игре теней и солнца. Я создал и далее помчался, позабыв в тех идолов вдохнуть наиглавнейший дар, казалось если не сейчас, то позабуду, и не увидит свет очередное сказочное чудо. Тень беспризорная лениво замерла, провожая солнце к горизонту, после выпрямилась, заколыхалась, заглянув в глаза пустые каменного лика. Нашла свой дом и породила душу.

Вот дева любовь, обязателен мрамор, украшения, каменья и злато, поклонников сонм, кружащих восторженным роем. Она совершенна пока и холодна, богиня, не знавшая молитвы и ласки, я покрыл ее лик эфира тончайшею тканью. Не время ей радовать мир своим благолепием, строимся мы, дни сотворенья идут.

Далее тени сумеречного леса, некто с бородою ходит, бродит, солнца луч ища. Разномастные творенья разбежались, кто куда, мечутся, не видя края, время катит циферблата колесо. Жизнь идет, то в бред, то в праздник, не долеплена, глупа, разметалась по простору. Молча, бродит меж тенями, в небе ищет след себя. Солнце катит к горизонту, бесконечен этот бег. Обжигает сохнущую глину на подходе безымянный человек.