Array Коллектив авторов - Чем черт не шутит

– А-а-а, не без этого, – Коля пару раз провёл рукой по брючине и резко выпрямился. – Я щас, – пальцы нырнули в взлохмаченную шевелюру в попытке привести ту в порядок. – Алла, подожди!

Ворон упорхнул, Люсины губы сжались в тонкую линию:

– Снова здорова. Коза, блин, – буркнула под нос Люся.

– Привет, Людок.

– И тебе не хворать, Кабанов, – девушка поспешила соскочить с места и направилась к одноклассникам, что толпились у двери класса.

Парень впился взглядом в девичью фигуру. Нервно облизал губы, когда та поправила юбку.

20.06.1988 г.

– О, Люська, привет! – рядом нарисовался Воронов.

– Привет, – Люся замерла в ожидании излюбленного жеста, но ничего не последовало: Коля в упор смотрел на входную дверь актового зала. – Тебе идёт, – дрожащая ладонь провела по жёсткой материи пиджака, словно убирала несуществующие пылинки или складки.

– Ась? – переспросил Коля, продолжая впиваться взглядом в дверь.

– Да я…

– Ладно, Люсь, потом. Не скучай, – парень махнул рукой и потащил Алку Морозову в сторону.

Люсины глаза начали наполняться предательской влагой.

– Никак до тебя не дойдет, что ты ему не нужна, – Кабанов вырос из-под земли, словно ждал именно этого момента. Белый костюм сидел на нём как влитой, выгодно подчеркивая накачанную фигуру.

– До тебя, видно, тоже, – зло выдала Люся и собралась уходить, но медвежья лапища вцепилась в запястье. – Отпусти сейчас же!, – зашипела она.

– Такую красоту разве можно оставить без присмотра? Тем более что кое-кому она не сдалась, – Кабанов потянул девушку к себе.

– Ошалел совсем? – Люся пыталась вырваться, но только сильнее прижималась к здоровенному телу. – Пусти или закричу, – пригрозила она.

Кабанов огляделся и заметил директора школы, что смотрел в их сторону.

– Мы с тобой потом поговорим, – шепнул парень прямо в ухо и скрылся в толпе одноклассников.

– Сволочь, – Люся осторожно потирала запястье. Красные пятна от жестких пальцев грозили перерасти в синяки.

Выпускной был определённо испорчен. Люся старалась находиться рядом с учителями в надежде, что Кабанову надоест преследовать её весь вечер. Ворон на глаза больше не попадался.

09.08.1988 г.

Тяжёлое сопение смешалось с всхлипами. Она старалась увернуться, но он постоянно поворачивал бледное лицо к себе. Заставлял смотреть на свою потную красную физиономию. Перегар накрывал волнами. Её тошнило от грубости, что терзала губы, от бесконечных проникновений склизкого языка, что старался пробраться глубже в глотку. Мысли путались. Тело разваливалось на бесчувственные куски. Лишь один большой и кровоточащий не давал затеряться в спасительной темноте.

А он всё пыхтел и вдалбливался в раздавленный мир. Врывался бесцеремонно, жёстко, считая, что всё принадлежит ему. Что имеет право.

Всхлипы устали вырываться из груди. Безвольная и сломанная кукла теперь лежала на примятой траве под большим раскидистым дубом.

Зря она согласилась поехать на речку с бывшими одноклассниками. Зря.

08.01.2009 г.

– Люська, привет, – прошептал Ворон, осторожно вытирая припорошенную снегом табличку с фотографией.

Она была такой, какой Ворон запомнил по школе. Мягкая улыбка и скрывающие правду глаза.

– Коленька, ты?

Он обернулся. К могиле пробиралась невысокая женщина в громоздкой искусственной шубе и красной шапке.

– Здравствуйте, теть Маш.

– Здравствуй, милый. Давно не виделись. Какой стал красавец, – Ворон вздохнул. – Людочку проведать?

– Да, – хрипло вырвалось из горла. Он несколько раз кашлянул. – Простите, что меня не было тогда.

– Ну что ты, что ты. Откуда тебе было знать, что случится такое.

Женщина, вернее старушка, улыбалась так искренне и тепло, что Николаю стало совсем не по себе. Вздохнул. Взгляд вернулся к табличке.

Арсеньева Людмила Ивановна

08.04.1970 – 15.08.1988

В тот злополучный август он уехал в Москву. Поступать. И ведь поступил. На радость себе, родителям. О случившемся узнал слишком поздно. Родители скрывали правду до последнего. Лишь через десять лет на встрече выпускников ему сказали об этом. Не поверил, но на кладбище идти отказался. Боялся, что это правда. Не хотел принимать. Кажется, в тот вечер избил кого-то. Слишком уж настаивал.

И вот спустя еще десять лет Ворон осмелился прийти. А тут и её мать.

– Может, зайдёшь к нам, Коль? Помянем Людочку.

Он кивнул и поплелся за тётей Машей. Она всё рассказывала что-то, а он и не слушал. Зашли в магазин. Покупки оплатил сам. Не слушал причитаний женщины. Молча нес пакеты по родным улочкам и удивлялся, что ничего не изменилось. Знакомый подъезд. Тот же цвет стен. Даже дверь в Люськину квартиру не поменялась.