Денис Игумнов - Каракурт

– Присаживайтесь. Вы Ольга Сергеевна Гаврилова?

– Да. – Ольга заученным открытым жестом протянула ему руку для рукопожатия. – Очень приятно познакомиться, Фёдор Владимирович.

– Мне тоже. Как к нам добрались?

– Хорошо. Без происшествий. Спасибо.

– …Вы изъявили желание работать в судебно-психиатрическом отделении принудительного лечения. Скажите, с чем это связано?

– Я пишу диссертацию. Я в ней поднимаю тему серийных преступлений, совершаемых на фоне психических заболеваний. Пытаюсь посмотреть на эту проблему современного общества несколько под иным углом.

– Тема богатая. Модная. – И как будто обдумывая сказанное им, пережёвывая в уме произнесённые только что слова, доктор замолк и на несколько секунд замер. Оттаяв, сменив тему, продолжил. – Я посмотрел ваше резюме. У вас хороший опыт. Объяснять, как я понимаю, вам ничего не надо. И всё же, вы будете работать в отделении со строгим режимом, обусловленным поведением содержащихся в нём пациентов. Прежде чем приступить к своим прямым обязанностям, вам необходимо ознакомиться с инструкцией по технике безопасности поведения в отделении. Заведующий отделением Артур Григорьевич Дак ждёт вас. Он ознакомит вас с правилами и даст под подпись инструкцию. Потом проверит ваши знания по ней. Вы не обижайтесь, так надёжнее.

– Ну что вы! Я всё понимаю.

– Хорошо. Тогда – добро пожаловать в наш коллектив! Так сложилось, что в отделении, где вам предстоит работать, медицинский персонал подобрался исключительный. Все дружат между собой, помогают. И не только на работе, но и в жизни. Уверен, к вам отнесутся максимально дружелюбно. Желаю вам, чтобы вы прошли процесс адаптации к новым условиям как можно быстрее.

– Спасибо.

Вход в кладовку монстров преграждали не двери, а настоящие сейфовые ворота. Таких даже в тюрьмах не было. Больше всего они походили на ворота, ведущие в бомбоубежище. Покрасили ворота в отвратительный цвет хаки. Стены предбанника, выкрашенные в цвет придорожной пыли, переходили вверху в заляпанный белой масляной краской потолок и внизу скатывались на заложенный бордовыми маленькими квадратиками плитки пол. Ольга нажала кнопку вызова на устройстве селекторной связи. Мерзко загудев, оно защёлкало и раздался мужской голос искажённой помехами:

– Да?

– Я доктор Гаврилова, иду к заведующему отделением, – Ольга подняла голову и посмотрела в видеокамеру.

Ворота приоткрылись, не на распашку, а так – чуть-чуть, чтобы мог пройти только один человек. Оля вошла в маленькую комнату с железной дверью на другом её конце. Около неё, сбоку, на уровни груди висело считывающее устройство. Она прокатала свою карточку и дверь открылась. За ней её ждали уже не охранники, а самые настоящие гориллы в образе санитаров. Амбалы, одетые в светло-зелёные халаты, с засученными по локоть рукавами. На посту охраны, оборудованном на чрезвычайный случай звуковой и световой сигнализации, сидел самый здоровый санитар из когда-либо виденных Ольгой, а его двое коллег встречали её, держа в руках чёрные продолговатые лопатки металлоискателей.

Проверив сумку, они пропустили Ольгу в отделение. К ней в сопровождающие прилипли санитара, чтобы она не потерялась. Пройдя ещё одну самую обыкновенную дверь, они вышли к открытому вестибюлю, служившему телевизионной комнатой. Заходить внутрь она не стала, только посмотрела. Там на деревянных стульях сидели с полдюжины небритых, озабоченных тоскливым выражением лиц худых субъектов. Смотрели передачу о животных, о жизни насекомых. Очень поучительно. Там на экране разные воплощения доисторического кошмара с аппетитом поедали друг друга. – "Ничего себе разгрузочка воспалённого сознания преступника" – подумала Оля. Прислонившись к стене, в полглаза контролируя поведение психов, в комнате скучал санитар. В телевизионной стоял стол для пинг-понга, и два других поменьше, на которых лежали шахматные доски. В углу приютился шкаф с тремя десятками книг, внизу, с его последней полки выглядывал музыкальный центр и лежали СD диски. Ольге бросился в глаза узор на жёлтом линолеуме пола, напоминающий постоянно меняющуюся мандолу. Кто такой линолеум вообще мог выбрать?

Они прошли мимо столовой, буфета, комнаты творческого отдыха, кладовой, потом пошли палаты, все, как одна, с белыми дверями, с внешними запорами, внутренними замками тамбурного типа и смотровыми окошками с толстыми стёклами из сталинита, как на боевых морских кораблях. По левую сторону одна из дверей стояла распахнутой. Там возились две сестры и санитар. Женщины активно пытались что-то оттереть с пола, навсегда уничтожить. До Ольги долетели слова, сказанные одной из них – "Он себе ёршик от унитаза в задницу засунул почти целиком. А ты спрашиваешь – как же иначе?".