– Да, немного.
Харпер комично нахмурилась.
– Можно спросить тебя еще кое о чем, Куинн?
«Ради Бога, лучше не надо».
– Спрашивай.
– Думаешь, с Андре все нормально?
– Точно никак не узнать, но нет, Харпер, думаю нет.
Харпер скривилась, снова заплакала.
– Идем, – тихо произнесла Куинн, присаживаясь рядом с ней. – Я помогу тебе отнести кокосы.
Харпер вытерла слезы.
– Куинн?
– Да? – ответила она, тяжело вздохнув.
– Спасибо за доброту.
Куинн улыбнулась, хоть и через силу, затем принялась подбирать кокосы.
Вдруг подняла голову и всмотрелась в чащу. Ощущение, что за ними кто-то наблюдает, накатило так сильно, что, несмотря на безжалостную жару, по спине у нее пробежал холодок.
– В чем дело? – спросила Харпер, распахнув глаза.
Вместо ответа Куинн пристально смотрела в заросли, водила глазами туда-сюда, выискивая что-то необычное. Но тщетно… и все же она не могла избавиться от чувства, что за ними следит кто-то… или что-то. И что бы это ни было, оно вовсе не дружелюбное. В ней проснулось первобытное ощущение опасности, и ей инстинктивно захотелось броситься бежать. Но она осталась стоять на месте.
– Ну чего ты так смотришь? – продолжала упорствовать Харпер. – Мне страшно.
С океана налетел теплый ветерок, пронесся по краю джунглей, листья зашелестели, будто зашептались. Ощущение опасности исчезло так же быстро, как и появилось, словно его унесло этим дуновением.
– Да ничего, – рассеянно ответила Куинн, понемногу успокаиваясь. – Я подумала…
– Что?
– Да ничего. Всё в порядке.
Куинн опять стала поднимать с земли кокосы. К счастью, Харпер не стала говорить и расспрашивать, а тоже склонилась над кокосами, и они вместе отнесли несколько орехов к месту, где расположились остальные.
Пока они с Харпер шли по пляжу с охапками кокосов, Куинн дважды оглянулась. Но не увидела ничего и никого – одни джунгли, песок и палящее солнце.
Когда закончили с погребением, Даллас прошагал по песку к морю и медленно вошел в воду. Джино сразу же принялся за работу, похвалил Куинн и Харпер, затем взял с собой Херма и отправился следить за костром.
Куинн смотрела на стоявшего в воде Далласа. Она знала его лучше, чем кто-либо, и понимала, что он пытается смыть с себя не только грязь. Чувства захлестнули ее, она собралась с духом, отвернулась, глянула в ту сторону, откуда они с Харпер только что пришли.
– Ну, типа, а теперь что? – спросила Харпер, бросая кокосы на землю.
Лежавший в паре футов от них Мердок, будто по команде, застонал.
– Не посидишь с ним немножко? – предложила Куинн.
Харпер поморщилась и, наклонившись ближе, сказала тихо:
– Да знаешь, мне от его глаз прямо страшно, и все такое.
– Джон? – спросила Куинн. – Ты не спишь?
Мердок повернул голову на звук ее голоса, глаза у него были закрыты и залеплены запекшейся кровью. Она все время промакивала и промывала их, как могла. Но порезы были слишком глубокими, и ей не удавалось обработать раны, как хотелось бы. Кроме страшных болей, которые, несомненно, мучили Мердока, главным врагом была инфекция. Куинн понимала, что без антибиотиков и бинтов или марли, даже если она будет тщательно ухаживать за капитаном, он наверняка все равно заразится. Поэтому крайне важно обеспечить ему покой и хотя бы отчасти предотвратить обезвоживание.
– Куинн? – позвал он.
– Да, – ответила она. – Я здесь. Ты сможешь идти?
– Думаю, смогу, да.
Куинн повернулась к Харпер.
– Помоги ему встать и проводи до деревьев – там есть хоть какая-то тень и укрытие. Нельзя оставлять его здесь, на солнцепеке.
– Я? – беззвучно произнесла Харпер. – А ты не проводишь?
– Харпер сейчас поможет тебе, Джон, – сказала Куинн. – Отведет тебя в тень, ладно?
– Да, хорошо… очень хорошо.
Харпер уперла руки в бока и склонила набок голову, что, как полагала Куинн, означало раздражение.
– Чика, ты серьезно?
– Да, – ровным голосом ответила Куинн, – я серьезно.
И, не говоря ни слова, удалилась. Она больше ни секунды не могла терпеть эту пустышку и боялась, что если не уйдет, то скажет ей об этом в лицо. Ссоры никому не нужны, поэтому Куинн пыталась использовать знания, полученные во время работы в неотложке, когда ей часто приходилось не только заботиться о потерпевших, но и разряжать обстановку и до, и во время, и даже после ухода за ними.
Куинн глубоко вздохнула и пошла по пляжу, пытаясь освежить голову. Ноги по-прежнему передвигались будто ватные и чуть дрожали из-за трехдневного бездействия на плоту, но постепенно восстанавливались. В животе урчало от голода, и снова накатила почти непреходящая жажда, которая мучила вот уже несколько дней.
Читать дальше