Анна Владимирова - Его истинная. Наследие

Запах, если не жить с волком долго, смывался легко, а благодаря специальным средствам и наговорам – еще надежней. Через час я уже стояла посреди спальни чистая и невинно благоухающая, так, что волку не подкопаться. А вот следы меток Амира требовали более серьезного подхода, но и с этим я справлюсь – они стремительно затягивались под повязками с настоем и усиливающими регенерацию крепкими наговорами. А я думала, что надеть: то, в чем лучше обольщать и притуплять бдительность, или бежать со всех лап? Решила остановиться на среднем варианте – джинсы, полуботинки, свитер и теплый короткий пуховик. По-молодежному и по-спортивному одновременно.

Стас постучал ровно через два часа, секунда в секунду.

– Добрый вечер, Алиса Мирославовна, – по тону сопровождающего мало что было понятно, но я почти не сомневалась – он терпеть меня не мог. Вернее, не понимал, почему должен возить меня, встречать, провожать и сдавать в руки босса.

– Стас, вы будто не знали, на какую работу устраивались, – подняла глаза на мужчину в лифте. – Неужели та часть ваших обязанностей, что связана со мной, самая неприятная?

– Пожалуй, есть похуже, – дипломатично заметил охранник, не принимая вызов взглядов.

В небе над Питером висела на редкость яркая и большая луна, снег блестел, и в мысли вдруг ворвалось смутное предчувствие, связанное с родными. Усевшись на заднее сиденье, быстро набрала маму.

Одного случая мне было достаточно, чтобы принять свое умение ходить по ту сторону и горячо за него благодарить высшие силы. Только я смогла вытащить маму оттуда, когда ее туда вдруг утащили. С тех пор папа больше не уезжает никуда без нее…

– Мам! – опередила ее на долю секунды.

– Лиска, привет! – голос бодрый, обычный, и меня попустило. Но она сразу все почувствовала: – Лись, что случилось?

Мама с ума из-за меня сходила, ей стоило неимоверных усилий отпустить меня во взрослую жизнь.

– Мам, да я просто… – кинула взгляд на Стаса за рулем. В груди сжалось от тоски, так захотелось к ней на руки и все рассказать! – Только вернулась из командировки, устала…

– Ты не можешь говорить?

– Ага, не очень.

– Когда сможешь?

– Завтра… Как папа?

Она совершенно отчетливо усмехнулась. Я знала, отца она обожала больше меня, Машки и Вовки вместе взятых. А если учесть, что своих детей она любила до беспамятства, то представить масштабы ее любви к отцу было просто невозможно.

– Нормально, занимается очередными тестами оборудования, не дотронуться до него – взрывается!

Я рассмеялась. Хотелось, чтобы у меня было также! Пусть даже так непросто, как у них, но зато с вот таким же результатом – любовь, дети, семья… Иногда казалось, что причина, по которой я избегала лишний раз появляться дома – любовь родителей. Они не могли друг без друга, понимали без слов, наслаждались друг другом так, что… меня разбирало от зависти. На их фоне мое вынужденное одиночество казалось более едким и невыносимым. В Питере было проще, город заглушал это все суетой, топил в работе, временных страхах, встречах с мужчинами… и надежде, что все это к чему-то, да приведет.

– Люблю тебя, – улыбнулась я, – поцелуй его за меня. Наберу!

– Скучаю, Лись!

Она знала, что я не люблю долго прощаться, поэтому быстро вставила максимально допустимое количество слов и нежности напоследок и положила трубку.

В задумчивости я скользила взглядом по ночному Питеру, почти не придав значения тому, что Стас отчитывался Глебу по мобильнику: я у него, едем, скоро будем.

Думать об этом «скоро» не хотелось вовсе.

Квартира Глеба располагалась в дорогом жилом комплексе с охраной, парковками и консьержем – все, как полагалось. Стас подал мне руку, я не стала отказываться:

– Спасибо. Из рук в руки, или могу, наконец, расслабиться и дойти сама?

– Не имел целью вас напрягать, Алиса Мирославовна, – выпустил мою ладонь Стас, – но доставить вас нужно до порога и передать…

– А то мало ли – сбегу еще… – кивнула я.

– Вот-вот, – учтиво припомнил Стас одну из моих выходок, когда я затерялась между этажами, дождалась, пока он рванет на лестницу, и слиняла. После этого Глеб долго извинялся за свое самоуправство – Стас сорвал меня с дружеских посиделок – но больше у подъезда меня не отпускали.

Дверь в квартиру оказалась открыта, но стоило переступить порог, Стас ее тут же захлопнул с той стороны. Уверена – с большим облегчением!

Я тяжело вздохнула, сняла обувь и куртку, расправила волосы и направилась в гостиную. С каждым шагом запах волка окружал все плотней, сердце набирало обороты, в груди спирало от страха и предвкушения… Знала же, что он «голоден», слышала его тяжелое дыхание в нескольких шагах. Решил поохотиться?