Ланиус Андрей - Найти то, не знаю что…

«Пока всё идет нормально. Я их припугнул, и они засуетятся. Сегодня созвонятся, а завтра с утра соберутся там, в своем родовом гнезде. Надеюсь, всё пойдет по плану. Моему плану. Но эта Дина, как же она владеет собой! Волевая женщина. Просто уникальная личность. Я так и не смог проникнуть через ее ауру. Какой там Ключник! Это она вертит шайкой по своему усмотрению. Полагаю, «Банковский мостик» – не единственная их авантюра. Ладно, завтра всё прояснится окончательно».

Глава 12. ДОМ С МАНСАРДОЙ

В Лахту Пережёгин приехал около шести утра. «Сова» «совой», но если нужно, мог подняться раньше любого «жаворонка».

Оставив машину на привокзальной площади, он двинулся далее пешком.

Несмотря на ранний час, солнце стояло уже высоко – такова особенность северного лета, воспетая еще Пушкиным:

«Одна заря сменить другую

Спешит, дав ночи полчаса».

Пережёгин хорошо помнил те времена, когда Лахта представляла собой сугубо деревянный, привольно разбросанный самый ближний пригородный поселок, рассеченный на «доли» двумя нитками Выборгского шоссе и железнодорожной веткой на Сестрорецк.

Но сейчас мегаполис приблизился к поселку вплотную, будто готовясь проглотить его совсем, да и в самой Лахте появилось немало причудливых особняков, принадлежавших владельцам пухлых кошельков.

И всё же кое-где, особенно в северной части, примыкавшей к лесу, сохранились анклавы старой застройки. Здесь доживали свой век и ветхие дачи-курятники, облицованные вагонкой, и старомодные «виллы», считавшиеся в прежние времена эталоном зажиточности.

Дом тетушки Ключника относился как раз к «зажиточному» типу строений.

Выдерживавший когда-то сравнение с загородным поместьем, с «фазендой», ныне он сильно проигрывал тем уютным гнездышкам, чьи башенки и фигурные крыши горделиво возвышались то тут, то там.

Тем не менее, дом всё еще годился для того, чтобы безмятежно отдыхать в его стенах от городской суеты.

Это было бревенчатое двухэтажное сооружение со скошенной крышей под красной черепицей, крышей, образующей своими формами дополнительный, третий этаж, где разместилась просторная мансарда.

Дом стоял в глубине участка, ближе к его тыловому забору.

Во дворе, как и вокруг, царила благостная тишина.

Пережёгин для начала огляделся: нет ли во дворе собаки? В его арсенале имелись собственные методы приваживания сторожевых псов, способных своим отчаянным лаем поднять с постели заспанных хозяев.

Собаки во дворе, по счастью, не было.

Правда, на крыльце дремал пушистый котище пепельного цвета, но от этого существа вряд ли следовало ожидать неприятностей.

Вдоль боковых секций забора густо разрослись кусты сирени и черемухи.

Вот и отлично! Лучшего наблюдательного пункта не найти.

Пережёгин перемахнул через забор и нырнул в примеченное природное укрытие. Влажные листья щедро осыпали его утренней росой. Поежившись, он двинулся вперед, маскируясь за ветвями с пышной зеленью.

Вот, наконец, торцевая стена дома. Она могла бы считаться глухой, если бы не три окна, расположенные друг над другом по вертикали. Два нижних были распахнуты настежь, надо полагать, по случаю жаркой погоды, третье – верхнее, не только закрыто, но и занавешено изнутри.

Всю площадь от стены и до кустов сирени занимали аккуратные грядки с зеленью, разделенные тропинкой, которая, похоже, вела к задней калитке.

Над одной из грядок примостилась старая табуретка. Очевидно, кто-то из домочадцев срезал для стола укроп и петрушку, предварительно оседлав для удобства этот простейший атрибут мебели. Возможно, Ключник, страдавший радикулитом.

Так или иначе, нечаянная находка оказалась кстати.

Осмотревшись по сторонам, Пережёгин выскользнул из кустов, прокрался к табуретке, стараясь не ступать на вскопанную землю, и стремительно вернулся со своей добычей на прежнее место.

Установив табурет на ровном пятачке, он, цепляясь за ветки, взгромоздился на него.

Этот маневр позволил «народному эксперту», оставаясь невидимкой, заглянуть из своего укрытия в нижнее окно, хотя бы и на расстоянии.

Перед ним открылся вид на коридор, который проходил по осевой линии первого этажа. В конце коридора имелось второе, точно такое же торцевое окно, тоже распахнутое настежь, что создавало, очевидно, ощутимый приток свежего воздуха внутри дома.

В коридор выходило несколько дверей.

В центральной части первого этажа, как раз напротив парадного входа, угадывалось что-то вроде холла. Из него наверх вела витая лестница с полированными деревянными перилами.