Дженнифер МакМахон - Вам меня не испугать

Реджи отвернулась, тяжело дыша. Через маленькое окошко она посмотрела на «Желание Моники». С этого угла дом казался искривленным. Послеполуденное солнце высветило разбитую черепицу на крыше, каменные стены как будто кренились то влево, то вправо.

Джордж что-то пробормотал, но к нему было обращено ее фальшивое ухо, и Реджи не расслышала его слов, кроме одного: « Неблагодарная».

– Я все сказала, – бросила она и вышла из гаража.

Реджи зашагала через лужайку к дому, сначала медленно, потом все решительнее. Она побежала трусцой еще раньше, чем осознала это. Сейчас она была уверена в одном: не нужно было возвращаться сюда. У Джорджа и Лорен явно имелась своя версия истории, согласно которой Реджи была скверной и неблагодарной тварью, ответственной за все душевные страдания их маленькой семейной ячейки. К черту их всех!

– Реджина! – позвал Джордж у нее за спиной, но Реджи не обернулась.

Она вошла в дом и миновала кухню, где тетя заваривала чай. Реджи торопливо поднялась наверх, в свою комнату, плотно закрыла дверь и секунду постояла, прислонившись головой к косяку. Реджи слышала, как в дом вошел Джордж. Послышался скрип стульев на кухонном полу; до нее донеслись приглушенные голоса. Она повернулась и прижалась здоровым ухом к двери, пытаясь подслушать их разговор.

– Сделал, что мог, – сказал Джордж. Лорен снова заплакала.

– Да пошли вы! – процедила Реджи.

Она услышала голос Веры в соседней комнате:

– Дорогая, ты когда-нибудь бывала в Аргентине?

– Нет, не приходилось, – ответила Тара.

Реджи посмотрела на водяные разводы на потолке – пятна, которые выглядели как искривленные круги на мишени. Каменная стена с северной стороны комнаты была похожа на тюремную – такая же темная, толстая и непробиваемая. Ее камни, словно сотни тусклых глаз, следили за тем, как Реджи росла, и знали все ее секреты.

С сильно бьющимся сердцем, под надзором стенных камней, она быстро собрала свои вещи: вытащила из комода аккуратные стопки одежды и запихала их в чемодан на колесиках. Она закрыла чемодан, закинула на плечо курьерскую сумку, спустилась по лестнице, прошла через гостиную, по коридору и к парадной двери. Ей снова было семнадцать лет, и она тайком уходила на рассвете и садилась в такси, которое отвезет ее до автостанции Грейхаунд, где она сядет на автобус до Провиденс, не попрощавшись ни с кем из друзей и родственников. Вот так просто.

Реджи уселась за руль и включила зажигание. В верхнем окне, в комнате Веры, появилось лицо Тары, отодвинувшей занавеску. Тара прижала ладонь к стеклу; ее лицо казалось бледным и призрачным.

Реджи врубила задний ход и развернулась так, что гравий полетел из-под покрышек. Она включила GPS и нажала кнопку с надписью «ДОМОЙ».

Часы на радиоприемнике Реджи показывали 8.58. Где-то звонил телефон. Реджи натянула подушку на голову и ждала, когда Лорен ответит на звонок. Режущая боль в лодыжке уменьшилась до пульсирующего нытья. Пакет с мороженым горошком, который Лорен велела приложить перед сном, валялся в ногах влажной кучкой.

После того как Реджи позвонила домой из таксофона перед кегельбаном, Лорен приехала забрать ее, вернула велосипед и отвезла племянницу в пункт неотложной помощи. Реджи отделалась растяжением, но ей предписали полный покой до окончательного выздоровления. Она рассказала тете о том, как ее мать села в светло-коричневый автомобиль с водителем, чье лицо она не смогла разглядеть. Лорен заявила, что цвет машины ничего не значит, что у Реджи слишком буйное воображение, и что в Брайтон-Фоллс расплодилось слишком много абсурдных и истерических теорий, похожих на ее предположение. После этого Реджи замолчала.

В ее снах мать снова и снова садилась в автомобиль с разбитой задней фарой. Иногда водитель был дьяволом. Иногда на его месте оказывалась Лорен. В последний раз Реджи увидела за рулем саму себя и большой нож с зазубренным лезвием, лежавший между ней и Верой.

Звонки прекратились, потом начались снова. Реджи села, вся влажная от холодного пота, постаралась стряхнуть остатки сна и потянулась к телефону, стоявшему на тумбочке у кровати.

– Алло? – сонно сказала она.

– Редж! – взвизгнула Тара. – Ты в порядке? Ты уже слышала?

– Что слышала?

– Ох, блин! Слушай, включи новости, ладно? Я скоро приду. – Тара повесила трубку, прежде чем Реджи успела что-то сказать.

Реджи легла в постель и включила приемник. Она наполовину дремала под общенациональные новости, – что-то про президента Рейгана, – но резко выпрямилась, когда услышала главный местный сюжет.