Дженнифер МакМахон - Вам меня не испугать

– Послушай, – сказал Лен. – Я уже собираюсь к тебе.

– Что? Нет, я могу…

– Никаких возражений. Я буду на месте примерно через три часа, в зависимости от пробок. Ничего не предпринимай до моего приезда, ладно? Оставайся дома и запри все двери. Когда я приеду, мы решим, что делать дальше. Ты согласна?

– Хорошо, – отозвалась Реджи. Она подумала, что следовало бы рассердиться, но на самом деле она испытала облегчение.

– Ничего не предпринимай, Редж, – повторил он.

Она дала отбой, сосчитала до десяти, открыла дверцу автомобиля и перешла улицу. За коттеджем хорошо ухаживали: подъездная дорожка недавно была переложена, а дом выкрасили в бежевый цвет. Кусты были аккуратно подстрижены, опавшие листья собраны в кучки. Стю Бэрр не ленился после выхода на пенсию. Справа от входной двери находилась деревянная табличка с номером дома – 21. Реджи помнила, что ключ прятали в потайной нише за табличкой. Немного помедлив, Реджи нажала кнопку звонка и услышала за дверью собачий лай. Мелькнула мысль, что, возможно, будет лучше повернуться и убежать.

Но потом дверь медленно открылась, и Стю Бэрр посмотрел на Реджи. Ее поразило, как сильно он был похож на немного постаревшего Чарли. Фактически Стю можно было принять за старшего брата Чарли, а не за отца. Бульдожьи складки на щеках и валики жира на поясе бесследно исчезли. Стю был одет в футболку и спортивные шорты, обнажавшие рельефные мышцы. Седые волосы были коротко подстрижены, усы исчезли.

Правой рукой он удерживал за толстый кожаный ошейник большую немецкую овчарку. Пес продолжал лаять и рычать, тыкаясь носом в тонкую дверь-ширму.

– Чем могу помочь? – спросил Стю.

– Мистер Бэрр, я – Реджина Дюфрен. Дочь Веры.

Какое-то время он смотрел на нее через раздвижную ширму.

– Силы небесные, да, – произнес он. – Я слышал, что она вернулась домой. Заходите, пожалуйста.

Он откинул задвижку и отступил в сторону, жестом предлагая войти. Собака продолжала рваться вперед, и Реджи помедлила.

– Не беспокойтесь, он вас не тронет.

Реджи неохотно раскрыла дверь-ширму и вошла в дом, держась спиной к стене и не сводя глаз с противника. Ее тело стало жестким и холодным. Пес продолжал рычать и скалить зубы. Реджи испытала странное покалывание в рубцовой ткани вокруг искусственного уха.

Она все еще ненавидела собак. Это был единственный страх, который она так и не смогла преодолеть.

– Аполлон! – твердо сказал Стю. – Иди на место.

Пес перестал лаять, опустил уши в знак согласия и потрусил в угол гостиной. Он походил вокруг клетчатой фланелевой подстилки, а потом лег и свернулся в удивительно маленький клубок.

– Умный пес, – сказала Реджи и выпустила воздух из легких, с запозданием осознав, что все это время удерживала дыхание. Она с ног до головы покрылась холодным потом.

– Он был полицейским псом, но немного состарился, так что ему разрешили выйти в отставку вместе со мной.

– Отлично, – сказала Реджи.

– Да, мы с ним отличная компания. Могу я предложить вам кофе? Я только что заварил целый кофейник.

– С удовольствием, – сказала Реджи. Она последовала за Стю на кухню и посмотрела, как он наливает кофе.

– Со сливками и сахаром?

– Нет, спасибо. Я предпочитаю черный.

– Давайте пройдем в гостиную, там будет удобнее.

Реджи взяла чашку кофе у Бэрра и прошла за ним в гостиную, где выбрала стул, стоявший подальше от Аполлона. Пес навострил уши и уставился на гостью.

– Он вас беспокоит? – спросил Стю. – Я могу запереть его.

– Нет, все в порядке. Просто я не уверена, что понравилась ему.

Стю улыбнулся.

– Собаки чуют страх.

Реджи отпила глоток слабо заваренного горького кофе и поставила чашку на стол.

– Чарли сказал, что вы купили яхту и ремонтируете ее?

– Да, на побережье. Она довольно раздолбанная, но я приведу ее в хорошую форму. Собственно, я сегодня собирался съездить туда и кое-что покрасить.

Реджи кивнула, взяла чашку и отпила еще глоток. Стю смотрел на нее фирменным взглядом полицейского, для которого отставка была лишь формальностью. Точно так же Стю смотрел на Реджи двадцать пять лет назад, когда она пришла в полицейский участок и объяснила, что отрезанная рука со шрамами, по ее мнению, принадлежит Вере. Глаза Стю были суровыми и бдительными; они вбирали все до мелочей, но лицо оставалось бесстрастным.

– Так чем я могу помочь вам, Реджина? Полагаю, вы приехали сюда не для расспросов о моей яхте?

Реджи поставила чашку на стол и выпрямилась.