Дженифер Линч - Твин-Пикс - Тайный дневник Лоры Палмер

Заставив себя улыбнуться, я обратилась к ним со словами:

– Послушайте меня, пожалуйста… все.

Один из парней взглянул на меня так, словно перед ним сумасшедшая, если она позволяет себе подобные «вольности». Впрочем, его, казалось, заинтересовало, что именно я собираюсь им предложить. Во всяком случае, он велел своим дружкам заткнуться и подойти к стулу, на котором я сидела.

Выдавив из себя еще одну фальшивую улыбку, я продолжала:

– Послушайте, ребята. Если вы и правда хотите сегодня вечером поиграть… надеюсь, вам ясно, что именно я имею в виду… так давайте сделаем все по-хорошему, идет?

В ответ на мои слова один из парней, весь покрытый татуировкой, подошел вплотную ко мне и шибанул ногой по стулу. Он повторил это раз пять или шесть! Я крепилась как могла, чтобы не выдать своего унижения. Наклонившись ко мне – жирные волосы спадают на лоб, изо рта воняет, как из помойки, – он просипел:

– Ты, голосовальщица, держала бы лучше рот на замке. А то, знаешь, в тех местах, откуда я родом, такая сикуха, как ты, не учит взрослых ребят, чего им делать хорошо, а чего плохо. Они и без нее все знают, поняла?

Я постаралась ответить как можно вежливее.

– Но я вовсе не имела в виду, что вы недостаточно опытны и способны сделать что-нибудь не так. По вашему виду ясно, что этого быть не может.

Господи, до чего же все они отвратительны! У меня прямо язык дрожал во рту от собственного вранья. И страха. Нет, это надо же было быть такой дурой!

Тут самый молодой из парней, единственный, кто, казалось, проявлял ко мне какое-то внимание, предложил все же выслушать меня.

Я опять села прямо и внимательно посмотрела на каждого. Пора действовать, сказала я сама себе. Или тебе удастся выкрутиться, или тебя изнасилуют и убьют. Ты не имеешь права позволить таким подонкам распоряжаться своей жизнью. Ты просто обязана с ними договориться, Лора.

– Хорошо. Я не возражаю ни против выпивки, ни против наркотиков или секса, но чтоб все было в меру. Я могу пойти на разные штучки-дрючки, кого приласкать как мать, а для кого сыграть роль маленькой девочки… совсем ползунка. Могу выступить и с сольным номером – для каждого.

Ответом было рыгание и дружно кивающие головы. Восемь уставившихся на меня глаз стали еще шире.

– Уверена, вам всем мое представление придется по вкусу … Я постараюсь изобрести для вас даже что-нибудь новенькое, найти подход к каждому… А если кому придет в голову что-то свое, пусть подойдет и шепнет мне на ухо. Я готова играть в любые игры. Но только с одним условием. Меня должны отвезти обратно в город. И я должна выйти отсюда целой и невредимой, как и вошла сюда. И никакого насилия.

Один из парней, по-видимому решивший, что его мужское самолюбие страдает, бросил:

– Слушай, ты, сука, если я захочу тебе вмазать, то долго раздумывать не стану.

Я собрала свои нервы в кулак и наклонилась к нему, стараясь выглядеть как можно уверенней:

– Если ты захочешь мне вмазать, как ты говоришь, это значит, что я плохо сделала свою… работу. – Я сглотнула комок в горле. – Можешь называть меня сукой или как тебе вздумается еще, но давай сначала попробуем, как у нас вместе получится… хорошо?

Мне понадобилось еще минут сорок, после того как они все же согласились посмотреть мое шоу, чтобы их наконец угомонить. Я положила каждому из них в пиво по таблетке валиума и велела всем сесть на кушетку – пить и смотреть мое представление.

Никогда в своей жизни я так не боялась. Забудь, Дневник, о моих ночных кошмарах, забудь все те случаи, когда на мокром шоссе меня чуть не сбивала машина, мчащаяся на полной скорости. Даже БОБА – и того забудь. Потому что по сравнению с нынешним страхом то было как один к четырем. И каждый из этих четырех казался таким огромным, что вполне мог съесть меня вместо закуски перед обедом.

Все парни уселись на кушетку, кроме одного, которому я велела стоять у двери, чтобы никто не подумал, что я хочу удрать. Затем я выдвинула стул на середину комнаты. Деревянный, с красивой высокой спинкой… почти идеальной формы, даже слишком. Пройдясь по комнате, я выключила весь свет.

Медленно раздеваясь, я старалась запомнить, куда что бросаю из одежды, чтобы, если парни отключатся, как я рассчитывала, можно было бы тут же одеться и бежать.

При этом я все время разговаривала вслух, убеждая себя в том, что наглоталась наркотиков и сейчас могу расслабиться. Как же я боялась, что кто-нибудь из них вскочит и заорет: «Кончай показывать нам старье, детка!» Но к счастью, никто этого не сделал.