Рита Хоффман - Мрачный взвод. Двенадцать дней Коляды

– Если не уйдет она из этих мест, не станет села нашего, – с тоской в голосе сказала Есения. – Когда такая сила рядом, люди болеть начинают, в огородах не растет ничего, помрем если не от хвори, то от голода.

– Наверняка и на нее управа есть, – сказала Варна. – Кого мы только не ловили, неужели сила ее настолько велика?

– Она почти божество. Не думаю, что вы на богов старых охотились. Хотя, от вашего брата ожидать можно чего угодно. – в голосе старухи сквозит неприкрытая неприязнь. – Уезжайте, целее будете.

– Нас вызвали. Мы не можем просто отказаться от охоты, – сказал Дарий.

– С каких пор Взвод до последнего бьется? Вы всегда были сборищем разбойников и подлецов, что изменилось? – старуха прищурилась. – Ладно ты, покойник, а девица что? Тоже смерти ищешь?

– Не ищу. – Варна откинула косу за спину. – Говори, что про Ягу знаешь. Если это и правда она, будет что соратникам рассказать за кружкой пива.

– Не доживешь ты до этой встречи, если в избу полезешь, – предупредила ведающая. – Это тебе не упырь, понимаешь?

– В сказки я давно не верю, – упрямо заявила Варна. – Не существует никакой Ягини, понятно? Это колдовство, такое, с которым сталкиваться нам еще не приходилось, но все-таки колдовство. А его можно рассеять.

– Упрямая, что баран, – проворчала Есения. – Жить предпочитает бабка за водой – за реками, у озер…

– На болоте, – не удержался Ёрш.

– На болоте, – кивнула ведунья. – Кто-то говорит, что слепа она, кто-то – что зрячая. Летать умеет, как ведьма – на суку или в ступе.

– Для полетов ей тоже варить младенцев приходится? – спросил Дарий.

– Нет. Ее колдовство сильно настолько, что ритуалы ей не нужны.

– Какое отношение она имеет к Зверю? – спросила Варна.

– Она сама – звериная натура. Он ей никем не приходится, они вроде как из разных миров. – на лице старухи отразилось напряжение. – Не могу объяснить.

– Зверь – отец зла. Выходит, она ему служит?

– Не выходит, – покачала головой Есения.

– Прекрати загадками говорить! – Варна ударила кулаком по столу, камешки жалобно задребезжали.

– Она сторожит мертвых! – рявкнула старуха в ответ. – Никто не властен над ней – ни Зверь, ни Слово. Яга живет вне времени, вне миров, видит одновременно и Явь, и Навь.

– И жрет детей, – закончил Дарий. – Подведем итог: ее не убить, над ней не властна ни одна из сил, что делать – непонятно.

– Уезжайте, – упрямо повторила Есения. – Или смерть свою найдете здесь.

– Так тому и быть значит. – Варна встала. – Пользы от тебя нет, только время потратили.

– Никакого уважения к старшим, – проворчала ведунья.

– Скажи спасибо, что за ворожбу к ответу тебя не призвали.

– Всю мою жизнь нас, ведающих, почитали, а теперь мне какая-то девчонка угрожает? – смех Есении напоминает карканье. – Можешь убить меня, я смерти не боюсь.

– Я тоже. Поэтому прямо сейчас пойду на болото и найду эту проклятую бабку.

Ёрш подождал, пока молодежь выйдет за дверь, повернулся к старой подруге и пожал плечами извиняясь.

– Горячие они, молодые.

– Не пускай их. – Есения собрала со стола камешки. – Погибнут оба. Трагедия юности в том, что она страха не испытывает, а потом бывает поздно.

– Я сложил оружие. Не стану вмешиваться в дела Взвода.

– Знаю, что обещал и себе, и ей, но твое сердце не выдержит, если и эти двое сгинут в пасти зла.

Посмотрел на старуху, кивнул, задумался крепко. Права она, как всегда, спорить бессмысленно. Прикипел душой к этой резкой, грубоватой парочке, как к родным. Сперва сторонился их, даже побаивался такой близости к заложному, а потом понял, что переживать не о чем – душа Дария чиста, по крайней мере, была. А Варна обижена на весь белый свет, но сильнее всего на себя.

Анна была такой же – упрямая, бойкая, в драку лезла первой. Это ее и сгубило.

– Так и быть, помогу им, – сказал он. – Спасибо за все, Есения. Коль не суждено нам больше свидеться, знай – все, что в доме найдешь, тебе принадлежать будет.

– Не хорони себя раньше времени.

Не стал отвечать, вышел на улицу, вдохнул морозный воздух. Варна и Дарий стоят поодаль, обсуждают что-то, на лицах застыла решимость. Не отговорить их, все равно полезут в пасть зверя, с ним или без него, так что ему ничего не остается, только прикрывать их спины.

– Эй, молодежь, – крикнул он, – нужно подготовиться к охоте!

Всю ночь глаз не смыкал, слышал, что и остальным не спится – шептались, обсуждали что-то. Идти на нечисть без знания о том, как убить ее – чистой воды самоубийство. Можно было воронов разослать, помощи попросить у белых плащей, но этот вариант они даже не обсудили. На смерть идут, сомнений нет. Неужто так и закончатся их истории? Ладно он, старый, поседевший вояка, но эти двое?