Рита Хоффман - Мрачный взвод. Двенадцать дней Коляды

– Фто вы делаете? – язык во рту начал распухать.

– Овец твоих собираем, не видишь? – заложный обвел рукой поле.

– Так федь мертфые они, – удивился Иван. – Фолки садрали.

– Так и я не то чтобы жив.

Мертвец хищно оскалился, Иван решил было, что сейчас-то точно окажется убит, но девица вдруг отвесила заложному подзатыльник. Тот зашипел, принялся тереть голову, а она только глаза закатила.

– Это могло быть больно, – обиженно пробормотал покойник. – Вставай, мужик, говорить будем.

– Да хто фы такие? – понял, наконец, что убивать его не будут, расслабился, ледяная рука смерти перестала сжимать сердце.

– Мрачный Взвод прибыл на вызов, – девица окинула его безразличным взглядом. – Так откуда, говоришь, сбежали овцы?

Никак простой люд не поймет, что зло и зимой не дремлет. Всем кажется, что нечисть вместе со зверями в спячку впадает и спит до весны, но уверенность в этом обманчива и совершенно безосновательна. Конечно, сложно представить ведьму, завернутую в тулуп, еще сложнее поверить в то, что она в валенках по снегу бродит и на помело садится, но это не повод забывать о Студенце и его дрянном характере. Перевертыши зиму любят, все твари, способные в животных обращаться, потому что зимой охотиться проще, можно к стае прибиться, никто не станет беспокоиться, если зазевавшегося охотника волки задрали, кто там проверять пойдет, не было ли среди зверья кого похуже? Но, чем ближе Коляда, тем опаснее становится в забытых богом деревнях.

Ткнула Ивана в спину, чтобы поторапливался – замерзла, спина заледенела, сапоги мокрые, плащ висит на плечах неподъемным грузом, к полам прилипло столько снега, что можно слепить снежную бабу. Дарий подставил лицо белым хлопьям и радуется как ребенок. Конечно, ему-то мороз не страшен, он вообще прекрасно себя чувствует и постоянно об этом напоминает.

– Болит все еще?

Иван бросил на них трусоватый взгляд из-за плеча и покачал головой. Дарий напихал ему в рот целую пригоршню снега, чтобы язык не распух еще больше, теперь мужик выглядит до крайней степени обиженным.

– Не дуйся, я ж не со зла.

– Не говори со мной, заложный. – Иван активнее заработал ногами, прокладывая им дорогу к деревне.

– Какой нежный. – фыркнул Дарий.

– Что тут странного происходит? – Варна завернулась в плащ, но теплее не стало.

– Да ничего не происходит. Живем себе, в ус не дуем, детей растим. Теперь помрем, наверное, овец-то нет, есть нечего.

– Там не так страшно, как говорят, – попытался приободрить мужика Дарий.

Иван жеста не оценил, запыхтел, как загнанный конь, изо рта пар повалил и повис над ним непрозрачным облаком. Какой-то ранимый мужичонка попался, совсем шуток не понимает.

Деревня как деревня – улица, вдоль протоптанной дороги заборы стоят, за ними прячутся дома. Победнее, побогаче, но в целом – почти одинаковые. Старики говорят: «если видел одну деревню, считай, все повидал».

Ель – Древо Мироздания, местные хорошо подготовились к двенадцати дням Коляды. Пахучие ветви защитят дома от злых духов и прочей ерунды, волнами прущей из Черной Пади.

Варна прищурилась и разглядела в конце дороги белое каменное здание – крест блестит в предрассветных солнечных лучах, отбрасывает золотистые блики на дорогу. Значит, Слово даже сюда принесли, Светозарные времени зря не теряют.

– В нового бога верите? – будто бы невзначай спросила она.

– А вы? – Иван плюнул на землю и остановился. – Верите, что где-то сидит старец, который ответы на все вопросы знает?

Для них существование «старца» – это факт. Как ведьмы черпают силу из крови, заключая сделку со Зверем, так Светозарные присягают на верность Господу, получают Его благословение и возможность использовать особую силу против нечистых тварей. Разница в том, что Зверя Варна видела, а вот Бога – нет. Вряд ли на этой земле есть человек, который узрел его, так что не удивительно, что деревенские остаются язычниками.

– В дом вас не впущу. – Иван загородил собой калитку. – Хоть убейте, но не впущу.

– Тогда и со страстями Коляды сам разбирайся. – Варна надеялась получить хотя бы миску горячего супа.

– Если вам приют нужен – вон, идите в церковь, там все равно нет никого.

– Скотина ты неблагодарная, Ваня. – Дарий прижал мужика к забору. – Мы сквозь метель к вам пробирались, скакали без отдыха, кони пеной изошли, а ты нам даже кров предложить не хочешь?

– Оставь его. – Варна стряхнула снег с плеча и окинула мужика тяжелым взглядом. – Когда на дом твой ляжет тень, когда ребенка подменят твари лесные, будешь в ногах у нас ползать, да только Взвод славится хорошей памятью и дрянным характером.