Алексей Лукин - Спаси и сохрани

– Как прикажете, гражданин Сусликов. – Снова усмешка. – Сейчас во всех фильмах встречаются подростки – не такие как все. Окружающие не понимают и не принимают их. Поэтому те вынуждены объединяться в группы таких же изгоев, чтобы вместе противостоять буллингу со стороны социума.

– И что же в вас особенного? Угадываете вкус печенек по надписи на упаковке? Или заказываете роллы голосом президента, чтоб скидка была?

– Не, мы круче, – похвасталась девочка. – Тёмыч, например, матом не ругается. Прикинь? Вообще никогда.

– Родители говорят, что мат – это плохо. Типа у каждого человека есть запас энергетической силы, данной от природы, – пояснил Булочкин. – Хотя ты, наверное, не веришь во всякие чакры, экстрасенсов и биополе, да? Если что, сейчас это в тренде. В общем, ругательства – это всегда сильный эмоциональный выплеск, большая затрата энергии. И если часто ругаться, то весь запас из тебя выйдет и ты станешь совсем пустым, как стеклянная банка. Форма есть, а содержания нет.

«Глупость какая, – подумал Ваня и тут же сам себя одёрнул: – Но… до сегодняшнего дня я и привидений считал детскими сказками. А оно вон как обернулось».

– Я смотрю, предки тебе многое запрещают.

– Это да, – согласился Тёма. – Оберегают меня от «свинцовых мерзостей жизни». Ну, это они так говорят, хотя я встречал такую фразу у Горького. Роман «Детство», мы в этом году проходили. Вы тоже? Только не могу понять, почему мерзости именно свинцовые. Вроде не самый тяжёлый металл. Титан, например, гораздо тяжелее. Как в той задачке на логику, что больше весит: килограмм пуха или килограмм железа, Помнишь? Возможно, во времена Горького титан ещё не изобрели. Нужно будет изучить этот вопрос. А кто у тебя любимый писатель?

– У меня с литературой как-то не сложилось, – честно признался Ваня. – До сих пор в шоке от финала «Колобка».

– А я вот люблю читать. – Тёма мечтательно заулыбался. – Жаль, зрение плохое. Врачи говорят, что астигматизм, а родители считают, что это из-за книг.

– Сочувствую.

– А ещё… – Булочкин запнулся и опустил голову. Ваня заметил, что многие люди так делают, когда хотят в чём-то признаться – в чём-то очень личном, но не уверены до конца и отводят взгляд от собеседника. Душевные терзания разрешились древним и проверенным методом – мальчик порылся в карманах и нашёл конфету. Сладкое придало смелости. – А ещё… – зачавкал, – у меня нет друзей. Вернее, они есть, и во дворе, и в школе. Даже комплименты делают, говорят, я необычный. Девчонки называют няшем. Но никто не дружит со мной по-настоящему. У тебя был когда-нибудь настоящий друг? Как Ватсон у Шерлока или Горацио у Гамлета. Ах, да. Ты же не знаешь Шекспира… Или знаешь? У каждого есть кто-то, кто ближе и лучше, чем я, понимаешь? А вообще, когда я вырасту, то хочу быть театральным режиссёром. А ты кем хочешь стать?

– Не знаю, – соврал Ваня. – Мб буду стримить и жить на донаты.

– Какой-то вы не определившийся по жизни, товарищ Сусликидзе, – с нескрываемым разочарованием и как-то устало протянула Энжел. – Тринадцать лет, а никакой индивидуальности.

Вот это предъява!

– Во-первых, мне ещё только двенадцать с половиной, – начал Ваня. Что эта девочка, косящая не то под раннего Мерилина Мэнсона, не то под бродягу с вокзала, не то под обоих одновременно, о себе возомнила? Подослала Тёму, чтобы затащить на этот чердак, тесты устраивает, насмехается, всем недовольна. – Во-вторых…

– Ай, мелюзга, – махнула рукой Энжи. – Кажись, мы выявили вашу особенность, сэр Сусликофф. Вы самый младший в нашем отряде.

Такая себе особенность.

– Перестань меня перебивать! – не на шутку разозлился Ваня. – Во-вторых, во мне, наверное, мало индивидуальности, но вот в тебе её чересчур много!

– Пригвождена к позорному столбу. – Девочка самодовольно хмыкнула. – Но если серьёзно, я гармонично развитая личность. Так что имеешь полное право мне завидовать. Разрешаю.

– Чему завидовать? Ты в зеркало себя давно видела? Или вы, ведьмы, не отражаетесь? Ты красишь губы в чёрный цвет!

– Это мой стиль, детка.

– У тебя пирсинг в носу!

– И не только там.

– Тебя ненавидят одноклассники! Ты им подкидываешь им дохлых птиц!

– Если ты про тот случай, то это было всего лишь чучело из кабинета биологии. И вообще, это было давно и неправда. Просто хотелось проучить одну крайне мерзкую особу. Да, герр Суслиберг, на свете бывают особы ещё более отвратительные, чем я. К сожалению… Так что слухи о моих колдовских способностях сильно преувеличены. Единственный человек, на полном серьёзе принимающий меня за исчадие ада, это моя поехавшая бабка. Каждый год она сбагривает свою ненавистную внученьку в этот лагерь на целое лето – как говорится, от греха подальше. А тебя за что к нам сослали?