Зульфия Талыбова - Сказки о любви

Вот её конец почти дотянулся до заброшенного сада! Он опускался как раз на то место, где лежала мраморная простыня. Теперь воронка напоминала подводный смерч! Его конец дотронулся до спящего пери. И вот смерч стал расширяться, теперь он больше походил на трубу или колодец. Труба вспыхнула и загорелась белым светом. Мраморная простыня, накрывавшая спящего пери медленно устремилась вверх. Вот белоснежная фигура под покрывалом коснулась поверхности озера и исчезла. Постепенно вода успокоилась, водоворот прошел, и невиданный яркий свет погас.

Кони и принц ещё долго глядели на спокойную воду, боясь, что она вновь взбунтуется, но все было тихо.

Кони опомнилась, что уже очень поздно, Герба должно быть, волнуется, она распрощалась с юношей и поспешила домой.

На улице уже было совсем темно. Быстрым шагом Кони добралась до избушки. Она уже хотела было зайти, но резко остановилась: из дома слышались посторонние звуки. Может, в гости к Гербе пришла соседка? Кони тут же усмехнулась. В округе не было ни одного дома, откуда же взяться соседям?! К тому же, Кони не припомнила ни одного раза, когда у них были гости. Старуха Герба была самой чудаковатой гюландкой, и дружить с ней никто не осмеливался. А подросшие детишки вскоре сами покидали ее. Только вот Кони почему-то не спешила уходить, хотя последние дни находиться рядом со старухой становилось все тягостнее. А, может, Герба просто в очередной раз приютила новорожденного?

Но звуки доносились недобрые. В доме что-то упало, потом кто-то кого-то ударил, послышался жалобный писк и грозный голос хозяйки:

– Тише сказала!

Кони онемела от страха. Никогда прежде она не слышала, что Герба позволяла себе так разговаривать!

– Сейчас мой главный экспонат вернётся, а я с тобой ещё не расправилась!

Послышался шлепок, и опять жалобный писк.

Главный экспонат?! Кони закрыла ладонями рот.

Промелькнула мысль: нужно бежать и звать на помощь. Но пройдет около часа, пока она выберется в город. В округе ни души! Но надо спасаться!

Ноги уже были готовы развернуться и бежать, как вдруг резко распахнулась дверь. Кони замерла.

– Ах, моя розочка вернулась! – Герба тут же сменила тон, но голос был запыхавшийся, будто она перетаскала кучу мешков. Старуха стёрла пот со лба. – Что же ты стоишь?! Заходи скорее!

Кони двинулась с места и, еле-еле передвигая ноги, подошла к крыльцу.

– Милая, иди сразу в свою комнату! Я там тебе и ужин оставила. Ешь и ложись спать. А мне нужно поработать. Сегодня мне подарили огромный букет лаванды. Не лягу спать, пока не сделаю гербарий.

Кони улыбнулась одними губами, сердясь, что не удрала сразу же.

Она вошла в дом и не заметила ничего примечательного, лишь одинокий цветочек лаванды валялся на полу. Кони живенько скрылась в своей комнате, буркнув «удачной работы» старухе.

Но есть не хотелось, спать тем более. Она улеглась на кровать и, сжавшись комочком, прислушивалась к тому, что происходило за дверью.

Опять она задалась вопросом о лепестках.

Интересно, почему Герба никогда не трогала их? Ведь каждый день из ее роз можно было сделать сотни гербариев! И откуда взялся тот обугленный, случайно найденный на мосту? Может, он принадлежал какой-нибудь другой гюландке? Но Кони неохотно поверила в эту мысль: тот лепесток был в точности как ее – крупный, округлый, как у шиповника – а она была единственной дочерью колючего кустарника.

Но куда же пропадали лепестки?! Неужели попросту исчезали?! Констанция никогда не задумывалась над их судьбой, теперь настало самое время. Что если действительно ее лепестками латали брешь в небе!

Прошло несколько часов. Никаких звуков не доносилось из гостиной, и Кони, утомленная собственными размышлениями, почти уснула. Но тут у нее жутко зачесался нос, зуд все никак не проходил. Вдруг она принюхалась и чихнула прямо в подушку – лишь бы Герба не услышала. Пахло лавандой! Настолько сильно, словно весь дом наполнился концентрированным лавандовым маслом! Даже голова разболелась. Она сползла с кровати, на четвереньках добралась до двери и тихонько приоткрыла ее.

Перед глазами предстало жуткое зрелище: Герба сидела вполоборота на низенькой скамеечке. Полы были залиты сиреневой вязкой жидкостью – чьей-то кровью!

Кони высунула голову, не страшась быть обличенной: дурманящий аромат лаванды опьянил ее разум.

На коленях у Гербы лежало полумертвое тело самой Лаванды – королевы сиреневых цветов! Она была почти вся ощипана! Герба выдирала из нее все соцветия, а лиловая кровь страдалицы все капала и капала на пол!