Тим Каррэн: Биоугроза_Сэмпл

- Вон! Вон он!

И я побежал.

Люди с фонариками вышли на поле. Я бросился в небольшие заросли, порвав саван Шелли о шипы ежевики. Я пробивался вперед, царапая себе руки и лицо. Я упал лишь раз, тут же вскочил на ноги и продолжил бег. Выбравшись из зарослей, я увидел, что со всех сторон стягиваются люди в белых костюмах, а на улицу выезжают грузовики с прожекторами.

Я был в ловушке.

Я метался из стороны в сторону, но тщетно. Грузовики приближались, а люди с фонариками уже пересекали заросли. Они были повсюду. Бежать было некуда. Картина была сюрреалистичная и совершенно неправдоподобная. Эти преследующие меня люди. Фонарики. Грузовики. Смрад смерти из канав. Вялый туман, ползущий с реки. Звезды над головой, скрытые грязным пятном черного дыма, подымающегося из ям за городом, в которых сжигали трупы.

Я сделал отчаянный рывок в сторону улицы, и один грузовик едва не сбил меня. Раздались предупредительные выстрелы, вокруг засвистели пули. Прожекторы нашли меня, и я замер как вкопанный на мокром тротуаре, ослепленный их светом.

Рядом остановился грузовик и четверо человек в защитных, некогда белых костюмах схватили меня. Я дрался, царапался и кричал. От них пахло трупной слизью. Потом удар приклада в висок сбил меня с ног. На какое-то время я отключился, потом снова вскочил и стал пробиваться через скопление людей. Удары сыпались со всех сторон, я тоже яростно колотил направо и налево, расталкивая преследователей в стороны. Добравшись до задней части грузовика, я увидел на горе гниющих трупов Шелли. Саван был порван, и одна белая как мел рука свесилась наружу. Я чувствовал запах тлена и слышал гудение мясных мух. Некоторые из трупов были зеленого цвета и кишели червями.

Шелли. Боже милостивый! Шелли.

Люди схватили меня, но я словно спятил. Стал отбиваться от них руками и ногами.

Они отступили, видимо, боясь порвать в драке свои грязные костюмы. Я принялся взбираться на груду мертвечины, и никто не стал меня преследовать. Я обливался потом и кровью, в висках словно стучал барабан, голова кишела кричащими тенями. Это было безумие, полное безумие, но я просто не мог оставить там Шелли. С теми другими мертвецами. А в кузове самосвала их были десятки. Это была огромная, шевелящаяся масса, кишащая ползающими и извивающимися тварями. Я карабкался, а мои руки проваливались в пористые животы, выпуская наружу желтые облака удушливого трупного газа. Обезумев от горя, я полз через это зловонное море гнили. Мои пальцы протыкали размякшие лица, царапали черепа, пытаясь нащупать точку опоры.

До савана Шелли оставались считанные дюймы... как вдруг я сорвался вниз.

Невыносимые тошнота и отвращение лишили меня остатков сил. Я скользил по груде трупов вниз, по лицу ползали гудящие мухи, тухлое мясо забилось под ногти.

- Готов уже спуститься, сынок? - спросил один из мужчин.

Когда я сполз с кузова, они швырнули меня на тротуар и стали выбивать из меня дерьмо, пока я не потерял сознание. Когда пару часов спустя я очнулся, то обнаружил, что лежу в траве, там, где меня бросили. Какая-то собака слизывала у меня с пальцев грязь. Дыхание вырывалось из меня белыми холодными облачками. Лик луны над головой был запятнан черным дымом, стелящимся из незатухающих трупных ям.

Вот к чему все пришло.

Боже, благослови Америку.

Все что мне хотелось после этого, это побыть одному. Остаться наедине со своими горестными мыслями и бутылкой виски, но Билл Хермс нашел меня и не дал мне раскиснуть.

- Она умерла, - сказал он. - Шелли оставила нас и обрела покой. Не оскверняй ее память своим саморазрушением.

Я знал, что он абсолютно прав, а еще я знал, что я не последую его мудрому совету. Все, что я хотел сейчас, это разрушения, белого холодного забвения. Возможно, Билл это тоже почувствовал, потому что вскипятил воду на своей дровяной печи, навел ванну и заставил меня помыться. После чего приготовил мне немного еды. Она была из консервов - другой в эти дни не было, но, по крайней мере, хоть что-то попало мне в желудок.

Он смотрел, как я ковыряю хэш из солонины и омлет из яичного порошка. Смотрел очень внимательно. Затем вытащил сигарету из мятой красной пачки, отломил фильтр и закурил, выдыхая дым из ноздрей. И за это время он ни разу не сводил с меня глаз.

- Что ж, валяй, Билл, - произнес я. - Если у тебя есть что сказать, говори.

Он усмехнулся.

- Думаю, пора тебе собирать вещички и двигать отсюда. Тебя больше ничего уже не держит. Здесь день ото дня становится все хуже. Выбирайся отсюда. Выбирайся загород, где у человека есть хоть какой-то шанс.