Герман Чернышёв - Свет Неутешенных

Ладонь ярусного надсмотрщика легла Соттаку на плечо.

– Ты расстроен, – голос Уодса прозвучал глухо и неприятно. – Но горечь не подтверждает опасений. В шахтах темно – всего не увидеть, вот ты и додумываешь.

Соттак в сомнении прищурил глаза, ему хотелось поверить, вернуться к работе как ни в чём ни бывало, забыть обо всём – он отвернулся, и его взгляд вновь канул во тьму.

Встреча была назначена на время сумерек. Дэйдэт Шлейгенс думал о ней с неприятной тревогой. Письмо, пришедшее на днях, так и покоилось на тумбочке в прихожей, куда легло сразу после прочтения. Вообще-то, Дэйдэт никогда не оставлял письма без присмотра – глаза прислуги так и норовили влезть, куда не следует – но сейчас он напрочь забыл об этом или не посчитал важным в этом случае. «Уорен Тепьюк», – значилось в конце, это имя слишком смутило его. Не смутило, вызвало страх.

Старинный род. В Дерваре нет старинных родов, все они прерывались, а семейство Тепьюков процветало, насколько вообще можно процветать в таком месте. Дэйдэт знал о нём, наверно, побольше остальных и потому всячески избегал любых встреч, упоминаний, всего того, что могло хоть как-то их связывать. «Что за внезапность?» – так он и сидел в своём кресле и в нервном ожидании, пока сгущались потёмки.

Нерасторопные шаги оборвали поток тяжёлых мыслей, как спасительная песнь, и вошла Шилис – служанка средних лет, вполне привлекательная, – соткавшись из сумрака коридора.

– Мастер Шлейгенс, к вам пришли, – сообщила она осторожно. – Господин Ренсен Тепьюк.

Дэйдэт уставился на её фартук, запятнанный жиром. Должно быть, намечался ужин. «Ренсен… В письме было имя его отца. Что это значит?»

– Отведи его в виноградник. Скажи, я сейчас подойду.

Когда служанка удалилась, Дэйдэт стянул домашний потрёпанный халат, надел свой виноградный жилет для приёма гостей и убрал назад тонкие волосики цвета тёмного эля. «Надо выглядеть достойно, даже когда ты не понимаешь, что происходит», – как говорила его тётка. Не то чтобы он к ней сильно прислушивался.

Виноградник помрачнел. Побуревшие листья заколыхались и притихли, ветер будто отказался шелестеть ими. Гость стоял неподвижно, в его позе не было ни толики волнения, нетерпения или того, что может испытывать человек, которого заставили ждать. Дэйдэт не винил Шилис за то, что она улизнула на кухню, он и сам с удовольствием улизнул бы.

– Позвольте представиться…

– Нет нужды, господин Шлейгенс, – прервал гость. – Думаете, я пришёл бы к вам, не зная вашего имени?

Дэйдэт остановился в почтительных двух шагах и поклонился. Ренсен Тепьюк уступал ему в росте почти на голову. Не старше тридцати, в одежде придерживался тёмных оттенков багрового и коричневого. Привлекательный, куда привлекательнее, чем предполагалось. Убранные назад волосы не доставали до плеч, сложенные ладони застыли на животе, а медлящий взгляд источал сдержанность, которую язык бы не повернулся назвать человеческой.

– Прошу прощения, – Ренсен опустил нижнюю губу, как бы изобразив улыбку, рот так и остался слегка приоткрытым. – Мы, кажется, ввели вас в заблуждение. У моего отца появились срочные дела. Я буду говорить от лица нашего семейства. Надеюсь, вы не против?

Дэйдэт выставил перед собой кисти ладонями кверху, выказывая своё безоговорочное «не против».

– О чём будет разговор? Ваш отец не дал никаких разъяснений.

– Поверьте, я и сам в некотором замешательстве, – Ренсен закрыл глаза и вслушался в шуршание листьев, ветерок опять разыгрался. – Что вы знаете о Ночном Ворье?

По правде-то, о Ночном Ворье знали все. Все, кто жил в Дерваре, разумеется.

– Мои сведения весьма туманны, – Дэйдэт хладнокровно пожал плечами, – Но я достаточно слышал о вас, чтобы догадаться, что вы говорите о чём-то конкретном.

Ренсен оттопырил губу, оголив нижний ряд зубов.

– Вы правы. Суть разговора далеко не размыта. Я слышал о вас, господин Шлейгенс. Многие слышали о Винном Торговце. Вы относитесь к этому месту со странной теплотой. Поэтому я пришёл к вам, – Тепьюк замолчал на какое-то время, глубоко вдыхая запах винограда. – Как известно, в Дерваре никогда не было правителя. Мы заперты в тюрьме без тюремщика. Так вот некоторых не устраивает такой порядок вещей.

Дэйдэт беззвучно усмехнулся.

– Сомневаюсь, что его можно изменить. Преступники нежатся в беззаконии и от него не откажутся. Ни ради короля, ни ради собственных детей. И потом, даже если эти «некоторые» и попытаются водрузить какого-нибудь пройдоху на трон, что с того? Его прирежут, сразу же, он и устроиться на нём не успеет. Момент был упущен с самого начала.