Мак Шторм - Земля зомби. Весеннее обострение

Тогда начался второй исход людей из города. Высокий этаж с полностью защищённым от мертвецов подъездом, который раньше казался неприступной крепостью и надежной защитой от зомби, стал тёмной бетонной коробкой, оставаться в которой было сродни медленному самоубийству.

Мы, делая вылазки, встречали людей, которые стремились выбраться из города и осесть где-нибудь в деревне или селе, даже не подозревая о том, что им там будут не рады. За городом общины, которые смогли пережить зиму, были уже сформированными, со своими укладами жизни и сводами правил, а чужаков, если они не обладали полезными для общины навыками и знаниями, там не жаловали.

Конечно, в пришлых не начинали сразу стрелять с криком «зачем нам бармен, мы и сами нальём!», просто чужакам указывали отворот-поворот, заставляя уходить прочь. Поскольку выживших, несмотря на ожидающие опасности на их пути, было большое количество, то некоторые из них стали объединяться, так образовалось два новых поселения в разных направлениях.

Первое было между Рамонью и городом, второе между городом и Нововоронежем. Трудно описать, на что они были похожи по словам тех, кто там бывал. Это было непохоже ни на что, известное ранее. Множество людей таких, как кочевые цыгане, просто встали на одном месте, никаких правил там не было, о безопасности особенно не думали. Люди, которые не захотели останавливаться в новообразованных вольницах, разделились на три части.

Первая, самая малочисленная, побродив по деревням и сёлам, услышав везде, что чужакам нет места, вернулась назад в Воронеж.

Вторая часть, получив отказ в поселениях, расположенных на территории воронежской области, отправилась искать счастья за её пределы. Слухи были разные, но точно никто не знал, смогли они найти безопасное место, которое к тому же могло их прокормить, или попросту сгинули.

Третья часть, наоборот, была у всех на слуху, потому что она состояла из немногочисленных групп людей, которые не придумали ничего лучшего, как начать заниматься грабежами. А те группы, которые были неплохо вооружены, даже пробовали производить рейдерские захваты хорошо обустроенных жилищ, отслеживая по его обитателям местонахождения таковых и беспощадно убивая всех людей, которые до этого там проживали.

Можно сказать, вернулась славная эпоха разбойников, про которую раньше так интересно было читать в книгах. Только, в отличие от тех книг, жить в такую эпоху оказалось совсем не весело. Даже полностью положительный Робин Гуд раньше, теперь не казался таким положительным. Почему он не трогал бедных и грабил богатых? А что было у бедных брать? Сейчас наш дом со своей скважиной, печным отоплением, запасами топлива, продуктов, был лакомым куском пирога, а мы в глазах тех, кто до последнего сидел на пятой точке ровно, – как раз теми самыми богатеями, которые несправедливо себе всё захапали. И мало кого волновало, каким трудом это нам досталось, какому риску мы подвергались в то время, пока они сидели в своих норах. Главное – теперь у них, как у той стрекозы из басни, нету ни хрена, а вот у муравьёв в нашем лице есть что отжать. Поэтому охрану дома мы усилили, и теперь дежурило больше народу, внимательно осматривая окрестности из окон второго этажа. Были предприняты и другие меры для безопасности. В хитрых местах стояли замаскированные растяжки, только не со взрывчаткой, которой у нас отродясь не было. При срыве лески замыкались контакты и срабатывали сигнализации, выдранные из брошенных автомобилей, которые были запитаны к аккумуляторам, позаимствованным из тех же автомобилей.

Ещё одной мерой предосторожности стал прорытый в двух направлениях подземный ход, который брал своё начало у нас в подвале и выходил к самым непрезентабельно выглядевшим гаражам, расположенным на чужих участках. Внутри гаражей, которые и так даром никому были не нужны, мы на всякий случай накидали разнообразный хлам, замаскировав выходы и отбив желание туда заходить.

Были и другие неприятные моменты, которые со временем проявлялись всё более явственно. В центре города стали всё чаще обнаруживать тела людей, которых перед смертью жестоко истязали. На месте гибели неизвестные изверги оставляли свои оккультные символы. Мы уже встречали такие не раз, самым распространённым были два кровавых глаза внутри кровавой пирамиды.

Неизвестное всегда пугало людей и поражало множество слухов. Не стали исключением и эти ритуальные убийства. Люди, рассказывая о них, понижали голос до шепота, а истории обрастали ужасными подробностями. Но, судя по тому, что все они были противоречивыми, точно было известно только одно: жертв этого неизвестного культа становилось всё больше, а их знаки стали появляться всё чаще. Причем преимущественно в центре города, куда большинство людей и так опасалось соваться из-за полчищ мертвецов, бродивших там.