Анна Багринцева - Зимние дни

Я знала, что это совсем другое море, другой континент, но оставаясь здесь, я словно оставалась с Денни рядом.

Я подняла из воды круглый камень – наполовину – серый, наполовину – белый – и покатала его в ладонях. Холодные капли затекли мне под рукав. Волны принесли на берег опавшие листья, похожие на мертвых рыб. Я так и не нашла этот камень с дыркой, даже вернувшись сюда спустя годы.

***

Возвращаясь по дороге с моря, я поняла, что хочу выпить кофе и чего-нибудь перекусить. Впереди было кафе, к которому вела узкая аллея. Земля уже смерзлась, и я наступала на нее почти бесшумно.

Уже почти подойдя к нему, я увидела тех двух девушек, что гуляли на берегу – видимо, они тоже возвращались назад.

– Там закрыто, – пожала плечами одна из них, указав рукой на дверь.

Я вгляделась в их лица. Им было лет по двадцать. Одинаково высокие лбы, красивые скулы и большие светло-зеленые глаза. Но одна девушка казалась более "живой": на ее щеках был румянец, она много говорила и жестикулировала. А вторая была какой-то отстраненной и молчаливой.

– Как жалко, – я действительно расстроилась. В кафе были красивые панорамные окна, мне хотелось выпить кофе, глядя на море. – А вы не знаете, есть ли еще поблизости место, где можно выпить кофе?

– Мы только два дня назад приехали, – откликнулась "живая". – Пока не знаем. Может, поищем вместе?

Эта мысль меня обрадовала. После нескольких часов в моих мучительных воспоминаниях, мне захотелось вновь почувствовать себя "здесь и сейчас". Девочки были студентками и приехали сюда всего на неделю – потом их ждали экзамены.

– Кажется, мы видели вас на берегу.

Конечно, я не стала рассказывать им, кто я и зачем я сюда приехала. Это выглядело бы очень странно, и это было странным, но я цеплялась за последнюю надежду вернуть моего сына, пусть даже с помощью какого-то мистического камня. И я имела на это право.

***

Спустя три дня после моей неудачной игры с приливом и последовавшей за ней болезни, я выздоровела.

– Мне нравится здесь гулять, бабуль.

Мы присели на деревянную лавочку возле неработающего фонтана в санаторном парке.

Неяркое солнце светило сквозь голые ветки деревьев. Под ногами лежала сырая листва, пропитанная сделавшим попытку укрыть ее, но тут же растаявшим снегом.

– Везет же людям, которые здесь живут, – я болтала ногами. – Можно гулять здесь каждый день.

– Главное, чтобы было с кем, – ответила бабушка. – Одному гулять не всегда хорошо, даже если вокруг так красиво.

На восемь часов вечера бабушка взяла билеты в местный концертный зал, должен был выступать какой-то хор. Они были бесплатными – их раздавали в санатории.

В зале было пыльно, я даже немного закашлялась. На сцену вышли мужчины и женщины в черных костюмах с белыми воротниками.

"Бом".

"Бом", – запели они.

"Вечерний звон".

"Бом".

"Бом".

– Теперь я понимаю, почему билеты бесплатные, – сказала я, когда мы с бабушкой возвращались после концерта обратно в санаторий.

– Почему? – удивилась бабушка. Кажется, ей понравился концерт.

– Потому что за деньги никто бы их не купил!

До сих пор я не могу забыть пронизывающий ветер и пугающее, какое-то трагичное темно-розовое небо, накрывшее город в тот вечер. Воспоминания об этом зимнем море не отпускают меня, хотя за свою жизнь я видела гораздо более прекрасные места по всему миру. Почему-то мысленно я всегда возвращаюсь сюда.

***

Прошла еще одна неделя. Утром я проснулась с мыслью о том, что хочу сходить в библиотеку и взять какую-нибудь книжку. Мне всегда нравились короткие рассказы. Было бы здорово найти какой-нибудь хороший сборник.

Я приняла горячий душ, намазалась кремом – от постоянного ветра кожа стала еще более сухой, чем была, когда я только сюда приехала. Надела свитер, джинсы и вышла на балкон. Впервые за всю неделю светило яркое, но холодное солнце. Оно освещало горы, покрытые желтыми и коричневыми осенними листьями, окружающие санаторий и прилегающий в нему пустынный парк.

Библиотека была на первом этаже. Я открыла стеклянную дверь и вошла. Внутри никого не было. Я осмотрелась.

Здесь было, словно в кино. Длинные шторы из темно-синего бархата, книжные шкафы от пола до потолка – книг было так много, что полки даже немного прогибались, все же выдерживая их вес.

На полу лежал мягкий бежевый ковер, в центре стоял круглый журнальный столик, два больших уютных кресла – тоже из синей ткани – и торшер на длинной ножке. А в углу – как я сразу его не заметила? – стоял стол библиотекаря.