Мартин Стюарт - Ящик с проклятием

Шелли спряталась за своим большим пальто и очками, чувствуя себя хрупкой и старой. Обрывки мусора танцевали в завихрениях ветра. Примерно через минуту ржавый, окрашенный аэрозольной краской поезд с завыванием въехал на станцию, сверкая в темноте вспышками фонарей, которые освещали расписанные граффити стены точно движущиеся лучи маяка.

Шелли почувствовала, как время вокруг неё сдвинулось. Поезд казался больше, чем обычно, и тяжелее – тянул к себе, как будто магнитом.

Она неуверенно шагнула в вагон. В ту же секунду раздался шелест крыльев, и две вороны запрыгнули на мусорное ведро позади неё.

Шелли держалась за дверь в поисках места, но вагон был полон биржевых маклеров и молодых людей в распахнутых куртках с заклёпками. У одного парня с ирокезом стояла громадная магнитола между колен, и динамики сотрясались от грохота. Пространство пахло чем-то приторно-сладким и казалось опасным и тесным.

Когда парень сделал громкость ещё больше и принялся постукивать по окну перчатками с заклёпками, Шелли подумала, а не лучше ли ей взять такси, и повернулась, чтобы уйти.

Но только шагнула на перрон, как её волосы взметнул порыв ветра.

И они попали прямо в закрывающиеся двери.

– Ой! – вскрикнула Шелли, когда её голову дёрнуло назад. – Ой! Помогите! На помощь!

К ней на выручку бросился парень в футболке с ангелом.

– Всё хорошо, мэм! Я вас ловлю! Только держитесь…

Состав тронулся. Шелли споткнулась.

– Помогите! Мои волосы! Волосы!

Люди в вагоне увидели, что случилось, и попытались открыть трясущиеся двери.

– ПОМОГИТЕ!

Парень с ирокезом бросил свою колонку и теперь пытался проделать щель между створок, протолкнуть волосы Шелли назад, а его приятель в панике жал стоп-кран.

Когда поезд набрал скорость, Ангел-хранитель подхватил Шелли и побежал с ней на руках; она кричала, а люди внутри вагона бились об двери; затем состав влетел в тёмный сырой туннель, и Шелли вырвало из хватки Ангела… Он в ужасе упал на колени, глядя на кровь на своих руках, а хлопанье крыльев эхом отражалось от мокрой плитки.

Появилась третья ворона. Огни ламп отражались в глазах птиц, а те следили, как ветер носит мусор.

Когда Сеп вошёл в кабинет директора, миссис Сиддики подняла глаза, но продолжила печатать.

– Опять опоздал, Септембер?

– Я не знаю – меня вызвали, прислали записку.

– Так, может быть, проблем и не будет?

– Я и правда сегодня опоздал, – пожал плечами и неловко улыбнулся Сеп.

– Не делай так со своим красивым лицом, – сказала миссис Сиддики. – И почему у тебя вечно волосы на глаза падают? Как ты видишь учителей?

– Извините, – сказал Сеп, приподнимая чёлку.

Миссис Сиддики кивнула и выдернула лист из печатной машинки.

– Вот так намного лучше. Скулы прямо как у матери. Кстати, как она поживает? Анвар говорит, её уже давненько в ресторане не видели.

– У мамы всё в порядке, – быстро ответил Сеп.

– Хорошо, хорошо. Теперь заходи. Он ничем не занят, – кивнула она на дверь директора и мрачно добавила: – Наверное, о рыбалке думает.

Сеп поблагодарил её и постучал.

– Войдите! – ответил ему сильный голос Тенча.

Сеп вечно забывал, насколько директор школы обожает рыбалку, поэтому всякий раз заново поражался количеству развешанных на стенах мух и катушек. Каждую рамку окружали кучи вырезок из журналов с улыбающимися мужчинами в специальных костюмах. В комнате даже пахло рыбной ловлей – химической вонью резиновых сапог, жестяной нотой воды и запахом высыхающих носков, – как будто Тенч только что вышел из звенящего ручья.

«Странно превращать рабочее место в алтарь своего хобби», – подумал Сеп, переступая через стопку журналов о рыболовстве. Интересно, не оклеены ли стены рыбацкой хижины Тенча «обоями» с результатами экзаменов и расписанием?

– Септембер! – воскликнул директор, подняв одутловатое лицо, под которым красовался плохо завязанный галстук. – Хорошо, ты быстро. Кэролайн, наверное, бежала по лестнице.

– Кэролайн? – переспросил Сеп.

– Девочка с запиской. – Тенч поставил руку примерно на уровне талии, показывая рост Кэролайн. – Светленькая такая. Мечтает стать ветеринаром – хочет набраться опыта, так что ты наверняка ещё её увидишь.

На столе лежала развёрнутая катушка с леской. До недавнего времени там стояла ещё и фотография мамы Сепа, но тот упросил её убрать.

– Садись, садись, – сказал Тенч, указывая на мягкие стулья.

Сеп сел, не выпуская из рук рюкзака. Директор возвышался напротив, но стулья были слишком низкими, поэтому Тенч сидел неуклюже, приподняв колени, словно мужчина на детском велосипеде.