Артем Кушнеров - Междумирье

Странник медленно шел. В полумраке бликовал его меч. Дракон не знал. Он не понимал, что с ним произошло. Он не знал того, кто стоит перед ним. Не знал, но очень хотел. Но гордость брала свое. Даже на смертном одре он не опустился до того, чтобы узнать имя своего убийцы. Неважно, насколько его кончина будет унизительна, он примет ее с честью.

Размашистым и легким ударом незнакомец поддел несколько чешуек беззащитного дракона и резко лишил его их. Ослабленный противник протяжно прохрипел. Капли крови начали проступать на оголенной и нежной коже, более не защищенной хитином.

– Прости, – мягко проговорил незнакомец и снова взглянул в узкие щелки зрачков ящера. – Ты не чувствуешь боли.

Он говорил уверенно, а дракону очень хотелось ему верить. И он верил. И он не чувствовал боли. Не чувствовал, как нарушитель его спокойствия нещадно сдирал с него хитиновые щитки, не боясь запачкать себя прозрачной плазмой крови, да и самой алой жидкостью. Он не чувствовал, как холодный металл вонзался в его нежную розовую тушу, разрезая ее словно масло. Не чувствовал и не хотел смотреть, прекрасно осознавая с каждым мгновением то, как жизнь медленно покидает его.

А тем временем незнакомец уже выбросил на ледяное гнездовище еще теплое и склизкое от крови мясо. Он продирался своим мечом вглубь, разрезая слои эпидермиса и мышцы, совершенно не заботясь ни о чем. Горячая драконья кровь летела на него. Его благородный светло-сиреневый цвет кожи во мгновение окрасился с блестяще-бурый. Но его не волновали подобные мелочи. Он голыми руками впивался и отрывал кусок мяса за куском, тихо прося прощения у того, чье сознание давно кануло в туман от потери крови. А безумец все рубил и резал, пока не добрался до него. Огромного, все еще слабо бьющегося, сердца. Оно билось очень медленно. Медленно даже для настолько больших существ, как драконы. Он умирал. Умирал среди льдов, в которых стало жарко от горячих луж крови.

Меч резал. Артерия, артерия, вена, еще вена, аорта. Набухшее, буквально харкающее кровью сердце, наконец было извлечено на свет. Бурая артериальная жидкость густо стекала вниз, пополняя и без того бескрайнюю лужу. Она сочилась и лилась, пропитанная магическим голубоватым светом. Но она вытекала долго. Слишком долго. Не имея возможности полностью опорожнить камеры и ткань от некогда живительной влаги. Убийце драконов некогда было ждать. Он сжал свою немного липкую от остывшей крови руку. Сердце засияло янтарем и вмиг сократилось с неимоверной силой, выталкивая из себя все остатки алой жидкости. Взрыв, который последовал после этого окатил лицо путника еще раз. Белая жилистая мышца лежала теперь в его руке, ослепительно сияющая голубым. Снежная буря снова поднялась, льды притягивались к удивительно сильному источнику магии. Странник впервые наблюдал это явление. Он знал его название: Драконий Саркофаг. Сияние в руке вибрировало и сильно жгло холодом. Завиваясь, на белой мышце выступал голубой градиентный узор. Именно он разделяет Жизнь и Смерть дракона. До тех пор, пока магическая линия не завершена, ящер может восстать. Но в данном случае подобное не представлялось возможным. А ведь путник знал, что это не конец, а лишь начало.

***

Как хотелось бы, чтобы сейчас Хранителя поднял голос друга, спутника или соратника, а не чудовищная тряска его машины времени ОСМУР, что, насколько он помнил из неоконченного курса изучения проблем преобразования пространства и основ временн о го анализа, расшифровывалось как Одушевленная Система Манипуляции и Управления Реальностью. К слову сказать, ее «одушевленность» проявлялась настолько часто и явно, что Хранитель уже начинал подумывать о заведении с ней дружбы.

Хранитель, хоть и значительно подтянул свои знания, все равно достаточно смутно представлял себе работу этого странного механизма.

Но сейчас, совершенно сонный Хранитель не хотел думать ни о механике, ни о структуре работы ОСМУР. Он лишь лениво поднялся с кровати и взошел по нескольким ступеням прямо к консоли. Да. И все же он хотел бы проснуться от голоса близкого человека, а не от этой ужасной тряски.

Стоя прямо перед панелью оправления, расположившуюся разорванным кольцом вокруг него, он подергал несколько рычажков, принцип действия которых никогда не знал и убедился в том, что это не сработало. Кротко вздохнув, а ведь он не переставал терять надежду, что однажды этот метод будет работать, он придвинул к себе полупрозрачный сенсорный экран.