Виктор Лученко - Сопротивление

«Ты превратил меня в пассивную жертву мужской плоти, не способную самостоятельно принимать решения и сопротивляться безжалостному року, – вспомнила я. – Даже смерть не избавит нас от желания любить друг друга. Люди верят, что в конце их ждёт вечность. Но здесь у меня есть только ты. И я готова идти до конца. Моя любовь – игра, самообман, страдания и муки добровольно угодившего в капкан. Но я доверяю тебе. Когда же ты придёшь за мной, Деймос?».

Деймос

В церкви царили тишина и полумгла, стены из необтесанного камня дышали холодом. Могучие колонны, на которые опирались подкупольные своды, создавали гнетущую атмосферу.

Но стоило ступить на порог, как храм превратился во вместилище разврата, людских пороков и грехов. Это было гнездо алчности, построенное на крови и костях, цитадель аморальности, оргий, в том числе гомосексуальных. Монахини, священники, уродцы и разных мастей нелюди впивались друг другу в губы, совокуплялись и наслаждались своей плотью. Пары ударялись, падая на пол в сладчайшей слабости и диком помешательстве.

Среди этого нравственного падения – безумия оргий и разврата – сидел одинокий монах. Увидев нас, отшельник поднял голову, пробормотал какую-то молитву, и групповое половое сношение в помешательстве бросилось на нас.

Стойкий запах крови и кисловатый вкус металла осушил рот и заколол кожу. Мертвецы смотрели вверх широко открытыми глазами. Оторванные головы и конечности, искалеченные тела с переломанными хребтами с глухим стуком падали на пол. Вопли, визги, стоны и безумный смех раскатами разносились по церкви. Чудовища бежали на чудовищ, зло стояло против зла.

Мясник, размахивая топором, словно косарь, сносил головы одну за другой. Другой монстр без разбору долбил по сторонам, пока окончательно не окружил себя смесью костей и мяса.

Вдруг я заметил чудовище, которое навалилось на молодого паренька и запустило в него острые когти. Моё тело, шатаясь от усталости, одурев от запаха крови и дерьма, в неисчислимых количествах валившегося из вспоротых кишок во время битвы, внезапно почувствовало прилив сил. Я подскочил к монстру, сбив его с несчастного и, схватив за горло, принялся душить его. Всё вокруг глубоко и внезапно погрузилось в непроглядную тьму. Сердце стало стучать медленнее. И через мгновение мрак отступил, а бившаяся в агонии туша обмякла подо мной.

– Спасибо, – послышался хриплый голос паренька.

Я подал ему руку и помог подняться. Молодой демон прихрамывал, но старался держаться с достоинством.

– Я в долгу у тебя, – сказал он, поднял своё оружие и снова двинулся в сражение.

– Деймос! – послышался за спиной голос пастора. – Деймос, надо идти дальше!

Лили

Я была без сил. Казалось, что каждое следующее дыхание будет последним, что сознание окончательно покинуло меня. Но вдруг дверь открылась, и в проёме появилась женщина в чёрном. Она подошла и присела рядом.

– Девочка моя, – тихо позвала она, поглаживая по волосам, – я знаю, как тебе больно. И хочу помочь тебе.

– Ты пришла освободить меня? – с надеждой спросила я, сдерживая слёзы.

– Нет. – Женщина улыбнулась. – Я хочу помочь тебе найти ответ, который так долго грызет твоё нутро.

– Какой ответ?

Женщина рукой закрыла мне глаза. По голове будто ударили молотком. Резкая боль вызвала крик. Глаза ослепил яркий солнечный свет, и я вспомнила.

На кухне кипел чайник, а на экране телевизора менялись кадры какой-то порнушки. Сладкозвучные стоны и сиплые звуки разносились по комнате. Наш секс каждый раз был, как в первый, – страстный, грубый, сладкий. Он брал меня без остатка. Мне нравилось подчиняться ему. А затем оставался пряный запах секса, который нагонял сон лучше любого снотворного. С лестным ощущением слабости, мне хотелось заново переживать эту короткую смерть и последующее воскрешение.

– Не бойся смерти, – прошептал Деймос. – Пока ты жива, её нет. А когда она придёт, тебя уже не будет. Ничего не бойся. Любовь будет охранять тебя, – сказал он напоследок.

После – бензин, возгорание спички, огонь. Я горела. Он плакал.

Слёзы капали на пол. Я жадно глотала воздух и давилась от спазма в горле. Меня трясло. Тело пронизывала фантомная боль от ожогов.

– Тихо, тихо, моя девочка, – успокаивала женщина, вытирая мне слёзы, – всё хорошо. Ты же не будешь больше плакать? Правда?

Я взглянула на неё сквозь пелену слёз и не нашлась с ответом.