Виктор Лученко - Сопротивление

Именно там я жил в ожидании того, кто переродится в подобного нам, не потеряв при этом свою человеческую душу. Того, кто подарит человечеству надежду на восход солнца и начало нового дня. Он придет, я знаю. Ведь я видел его судьбу.

Деймос

Гул от выстрела быстро стих. Я перестал чувствовать пальцы. Стало больно дышать. Сердце с каждым ударом замедлялось, выплескивая кровь наружу. Что тут сказать? Мы обречены на смерть с того момента, как родились. Остается только принять этот факт и смириться с очевидным.

В глазах потемнело. Стало страшно. Я начал всё забывать.

Кто я теперь? Сгусток материи, тёмной и неизведанной. Всё и ничего, всегда и никогда. Может, я сумасшедший? Или призрак, странствующий сквозь время? Но уже точно не человек.

На пороге реальности и параллельных пространств мозг перестает различать правду и вымысел. Так может, это всё иллюзия?

Тишина – это особое состояние мира и души: без неё нельзя понять себя. Обрывки моих воспоминаний связаны с ней. Что же я помню?

Первые мгновения в тишине были блаженством. Как бы я не прислушивался, ничего не было. Затем услышал своё дыхание. Слух обострился. Я сосредоточился, нахмурил брови и тут же услышал, как сдвинувшиеся морщинки на лбу издали жуткий скрежет. Это галлюцинации? Или я умер? Никак не вспомню. Я познал звук пустоты. Она оглушительно гремела, хотела забрать меня и сделать своей частью.

Вскоре белый шум тишины стал неразборчивыми голосами, но сознание напрочь отказывалось воспринимать их. Между тем, хрипы стали отчетливее, превратились в хор сотен, тысяч… Кого? Чьи это голоса?

Шум нарастал, становился враждебным.

Спустя, казалось, вечность моим глазам предстала стена. Это была плоскость, отражающая, словно зеркало, всё и одновременно «ничего» вокруг. Будто нет отражения вовсе, а лишь стекло, открывающее бесконечную тьму по ту сторону.

– Эй! – окликнул голос за спиной.

Я обернулся, но ничего не увидел. А в отражении между тем отчётливо прорисовывалась женская фигура в чёрном одеянии. Грациозная, плавная, она нежно заключила меня в объятия со спины. Я ощущал их, но в попытке прикоснуться, хватал руками воздух. По спине пробежал холодок. Непонимание происходящего пугало до глубокой паники.

– Проснись, – прошептала женщина на ухо, – и начинай умирать.

Я оказался в странном месте: в каждом закоулке царила атмосфера страха, шока и неуверенности в завтрашнем дне; были люди, но у многих не было лиц. Одни – пустые человекоподобные создания – бесцельно брели вдоль домов, другие – в человеческих и животных обличьях – здесь же грабили, убивали и насиловали. Подумать только! Всё, что я слышал о монстрах и ночных кошмарах, оказалось правдой!

«Но что я здесь делаю? – удивлялся я. – Разве я жил здесь раньше?»

Мои попытки остаться незамеченным в этой феерии кошмара провалились с громким треском (в прямом смысле этого слова) – уличный фонарь разлетелся дождём из тысячи искр над моей головой. И в эту же секунду свет по обе стороны дороги исчез, и кромешный мрак окутал абсолютно всё.

– Деймос, – позвал уже другой женский голос в моей голове. А может это обман слуха, и она была за моей спиной.

– Кто здесь?

– Деймос, – позвала она снова.

– Кто ты?

– Вечность.

Тьма рассеялась под волной электрического света, и моим глазам предстал густой чёрный дым, а внутри него женский облик – стройная, бритоголовая чернокожая женщина невероятной красоты. Я опешил, а на лбу выступил пот. Она безусловно была реальна. Мой рассудок пытался объяснить происходящее, но мысли менялись и двигались в голове, как тьма вокруг женщины.

– Деймос, – продолжила она в моих мыслях, – я знаю, что во тьме ты видишь страхи.

Существо приблизилось. Её руки, словно змеи, обвились вокруг моего тела и головы, закрыв глаза. Вначале я ещё мог что-то слышать, но потом звуки пропали вовсе. Живая тьма проникала под веки. Исчезли даже цветные вспышки, что появляются каждый раз, когда закрываешь глаза. И я не мог сопротивляться ей.

Наступило удушье – я не мог вздохнуть, чувствовал себя тонущим. И чем глубже падал в эту бездну, тем больше ощущал, как физическая боль покидает меня. Оставались лишь эмоции: гнев, отчаяние, озлобленность и угольной нитью вплетённый страх. Но в тот момент, когда я окончательно смирился и подчинился, женщина ослабила хватку.