Ольга Потаповцева - Бабкины сказки

Другой раз соберемся выкройки обсуждать, купить-то особо не купишь одежду, городишко маленький, да и в дефиците все. А вот с тканью-то полегче было. Нам стипендию небольшую давали, вот купишь ткани и с девчонками кроишь. Были у нас там старшекурсницы, всегда посоветуют как лучше, помогут.

Как-то год, сдали мы зимнюю сессию, кому далеко, те оставались на весь учебный год. Вот набралось нас со всего общежития, человек восемь, ну и решили мы, раз Рождество прошло, то можно и погадать до Крещения.

Любка где-то вычитала, что можно вызвать духа. Надо на бумаге начертить круг, да по нему буквы написать с цифрами. Мы-то все по старинке заборы обнимали, да валенки кидали. А еще мужиков на улице ловили и спрашивали – как первого встречного зовут, так и мужа будут звать. А тут что-то такое новомодное, в общем, решили попробовать.

У учителки – контролерши попросили бумагу, а она: «Вам на что?» Пришлось и ей рассказать, а она – «я с вами хочу». Ну, а что, она тогда и не намного нас старше была. Понятен ее интерес, чем одной с книжкой куковать, лучше с нами. Да и опять же, надо было свечи зажечь, а тут контроль нужен на всякий случай.

В общем, помогла она нам с бумагой, от каких-то чертежей осталось. Сначала большой круг нарисовали, по нему буквы распределили, в середине поменьше – под блюдечко, а на блюдце стрелку сделали помадой.

Уж и не помню почему, но надо было в двенадцать ночи начинать. Собрались, свечи зажгли, свет везде выключили. Хором стали слова говорить специальные: «Дух приди, дух приди, дух приди». Все в круге положили на перевернутое блюдце мизинцы.

Главное условие, мизинцы не убирать, пока гостя не проводим. Проводы потустороннего гостя были обязательны, иначе он тут останется. Гадали в нашей комнате, а таких сожителей нам не надо.

В самом начале Любка нам все-все правила рассказала, чтобы не дай бог кто не нарушил по незнанию- руки с блюдца не убирать, что бы не случилось, из круга не вставать, не смеяться.

Ну, значит, сели мы, глаза закрыли, шепчем сидим – духа зовем. Сначала вроде смешно как-то было, потому что никто к нам не шел. Блюдце стояло не шелохнувшись.

Полчаса посидели, подождали. Потом Люба говорит:

– Может кого-то конкретного надо звать?

Тут споры поднялись, с кем бы нам хотелось побеседовать: можно из родственников позвать, своих умерших. Так вроде остальным не интересно будет, потому что все мы не знакомы с родней друг друга. Все с разных деревень и городов. Решили, что надо кого-то известного всем. Остановились на Гоголе. Он и к мистике поближе был, чего только «Вечера на хуторе близ Диканьки» стоят. Ну и заново значит, начали:

– Дух Гоголя, приди! Дух Гоголя приди!

Блюдце дернулось. Все напряглись. Каждый про себя подумал, что кто-то специально шевелит его, чтобы напугать остальных.

– Дух ты здесь, – трясущимся от страха голоском спросила Любка.

К нашему всеобщему удивлению блюдце стало медленно скользить по бумаге, а мы, следуя за стрелкой, читали буквы:

– Д-а.

– Здравствуй Николай Васильевич, – с сарказмом сказала Тоня.

– З-д-о-р-о-в-ь-я-ж-и-в-ы-м-ж-е-л-а-ю-т.

Все напряглись, и только сейчас начало до нас доходить, что это не шутка. Мы изначально не верили в успех всего этого мероприятия, все кто был в комнате, родились уже в стране советов. Верили только в партию… Какие духи.

И вот сидела я тогда и думала над абсурдностью ситуации: восемь относительно взрослых девок плюс учительница Нина Сергеевна (тоже только после института), в то время как наши товарищи строят «светлое будущее» мы сидим и гадаем. Это хорошо, что среди нас идейных не было тогда, а то бы посадили за какие-нибудь «антисоветские настроения».

– Николай Васильевич, а почему вы второй том «Душ» сожгли? – вступила в разговор Нина Сергеевна. Она, как истинный литератор хотела раскрытия тайны.

– Я-Н-Е-Ж-Е-Г – ответил дух с помощью блюдца.

– Ну как же, нам рассказывают, что Гоголь сжег рукопись второго тома… – растерялась учительница.

– Я-Н-Е-Г-О-Г-О-Л-Ь – вывело блюдце.

Мы, конечно, были в шоке. Столько вопросов заранее придумывали, а сейчас из головы все повылетело, мы звали конкретного человека, а пришел кто-то другой. Всем стало не по себе, повисло молчание.

– А кто ты? – спросила Любка. Она боевая девка, из сибирской деревни, ее так просто не испугаешь.

Про Любку отдельная история, у нее было тогда две младших сестры и брат. Мать померла, рожая последнего братика, когда девчонке было семь лет. И с этого времени перешли на нее все домашние обязанности. Отец в лесу пропитание добывал, работал в лесхозе, а Любка готовила, стирала, убирала, за малышами следила, печь топила, за скотом ухаживала. Была у них коровенка, ее тоже накормить, подоить. Чуть повзрослев, добавилось к ее обязанностям еще колка дров и ношение воды с колодца – не всякий мужик с такой работой справится, не то, что девчонка малолетняя. Ну что ж делать они всей семьей выживали как могли.