Денис Игумнов - Красный лёд

– Он же мог сказать, как хочет драться, да хоть бороться, я бы против не был. – Пожав плечами, Тимур подошёл к Адаму. Света попыталась его не пропустить, но он бережно отодвинул её. – Ты, бро, молодец, поступил как настоящий мужчина, ответил за слова. Уважаю.

После чего Тимур чуть ли не насильно пожал плохо соображающему, что происходит, Адаму руку, а распрямившись, добавил, ни к кому специально не обращаясь:

– Здесь никто из парней меня побить не сможет, – говорил с расстановкой, ни в коем случае не хвастаясь, будто констатируя давно известный ему факт, расставляя вещи по своим законным местам. – Драться ни Димон, ни Адам не умеют. Не то что один на один, я вас двоих сразу уделать могу без особого труда.

Дима отвернулся. Он сознавал правоту новичка. Желание спорить утонуло в низу неприятно занывшего живота.

– Хвастун, – еле слышно себе под нос произнесла Света, помогая Адаму подняться.

Говорила она вполсилы, но Тимур ее прекрасно услышал. Помедлив, он надумал всё же ей ответить:

– Хвастун – это тот, кто болтает впустую. Я же за каждое слово, произнесённое мной, отвечаю. Что говорю, то и делаю. Раз сказал, что маршрут мы меньше, чем за пятнадцать дней пройдём, значит так и будет. Теперь собирайтесь, пошли, мы и так со всей этой дурью целый час потеряли.

– Ты в своём уме, он идти не может! – взвыла Света.

– Эй, Адам, ты как, в норме? – Тимур отреагировал мгновенно, спросив Адама. Вариант беспроигрышный. Не мог же руководитель группы после всего с ним с произошедшего удариться в нюни.

– Я в порядке.

– Угу. Тогда даю пять минут на сборы и в путь.

– Мы ещё не поели, – как старушка, заворчала Света. Хоть чем-то, да уколоть.

– А, да, – сморщившись, как от вкуса горькой пилюли, согласился Тимур. – Так зачем же дело встало? Рубайте.

Туристы подошли к костерку, стали наполнять вчерашней перловой кашей с тушёнкой (Тимур рассудил, что нечего их макарошками, да печенками баловать, пускай привыкают к каше) тарелки. Света стояла, прижимая тарелку к груди, и смотрела, как другие наворачивают, но сама себе не накладывала.

– Я его еду есть не буду, – ничего лучше не придумав Света, сделала фи.

– Брось, Свет, – ей, отрываясь от трапезы, будто бы невзначай, бросила Таня.

– Еда у нас, между прочим, общая. – Тимур, успев подкрепиться, сложить палатки, надевал, стоя за спиной Светы, рюкзак. На его реплику она не обернулась, просто сильнее вдавила пальчики в края тарелки, так что мясо под ногтями побелело. – Не хочешь, не надо. Властелина, держи хлеб, колбасу, сделай своей подруге бутеров, чтобы она от голода по пути не загнулась. – Вытащив буханку и колесо колбасы он протянул продукты Властелине, а та взяла, подчинилась.

Пока Властелина резала колбасу, Таня, упаковав свои вещи в рюкзак, приготовилась идти. К ней присоединился, выказав солидарность своей девушке, Димон. Властелина, Таня, Дима, признали власть Тимура. Оставались Адам и Света. Адам, получив триндюлей, не отказался подкрепиться перловкой. Закончив завтракать, он неторопливо приступил к сборам. Закончив, он помог Свете влезть в лямки её рюкзака. При ней, вместе со Светой, но без её участия происходила пускай и частичная, но капитуляция группы перед обстоятельствами в лице Тимура. Невыносимо, зубы крутит, а ничего не поделаешь. Терпи, глотай, и поджидай удобного случая для реванша. Так, по крайней мере, она себя утешала.

На этот раз перечить в дороге Тимуру никто не решился. Шли весь день, сделав всего один короткий привал на обед. Даже костёр не разжигали, подкрепились всухомятку. Дождик стал накрапывать ближе к вечеру. Из набежавших тучек хиленько полилось и перестало: на обещанный ливень не очень-то и похоже. В этот день группа прошла рекордные тридцать километров. У туристов после утреннего шоу словно открылось второе дыхание, они накатывали через буреломы караваном бульдозеров. У речки останавливаться на долговременный отдых, как вчера вечером (как же давно было это «вчера вечером») предлагал Адам, не стали, переправились по мелкому броду, миновали открытую часть пути со скалами, вновь углубившись в лес. Тимур возглавлял группу, привычно прокладывая путь. Войдя в ритм, он, продолжая двигаться, как робот – так же точно и мощно, в мыслях же улетал далеко. Лес отступил, из серой дымки выступили зелёные, ошпаренные паршой стены, он вновь очутился в школе – в своих воспоминаниях о школе. Тимур давненько не возвращался к той поре. Сегодня эта нелепая попытка увальня Адама его побить открыла прежние раны памяти.