Александр Гайворонский - Записки книжного персонажа. Сборник рассказов

«Это же моя рука, Лёш! – узнала ее Саша, по привычке обращаясь к недавнему собеседнику. – Лёша, слышишь меня? Я все вспомнила! Мои очки. Они разбились. Вот кто-то подобрал их и успокаивает меня, что родители купят новые. Ласково так успокаивает. Но с тревогой в голосе. И голос не один – их несколько. Какие-то люди пытаются меня поднять с асфальта, на котором я раскорячилась, как пьяная, и пробую дотянуться до несчастной дужки. Зачем она мне? Очки все равно разбились в дребезги – не починить. Вот они в руке у меня оказались почему-то – одна перекрученная узлом оправа, и маленький осколок стекла застрял в ней. Чужие руки упорно тащат меня куда-то, пытаются поднять и нести, а я сопротивляюсь. Хочу сама… Потом заталкивают в какой-то темный проем. Я упираюсь, не хочу туда идти. А! Леша, я узнала! Это подъезд моего дома. А мы с родителями живем на третьем этаже. Квартира номер десять! Я хватаюсь за косяк, но кто-то аккуратно, настойчиво и терпеливо пытается оторвать от него мои руки. Говорят, сильная я! Наконец им это удается, мне помогают ступить на лестницу подъезда. Я вижу распахивающиеся двери квартир и выражения лиц. Это наши соседи. Любопытство и удивление быстро сменяется на сочувственный испуг. Ладонью прикрывается чей-то рот – лишь бы не вскрикнуть от паники и шока, в который я повергаю каждого, встретившегося мне на пути. Вот бабулька со второго этажа выскочила на площадку в белом платке и приблизилась ко мне, что-то причитая. А я вижу, как платок ее покрывается красными капельками крови, брыжущей откуда-то из моей головы.

Наконец третий этаж. Кто-то звонит в нашу квартиру. Леша, ты слышишь меня? Видишь, как я складно вспоминаю!

Открывается дверь. Мама и папа, толкая друг друга, перехватывают мое тело из чужих рук… Потом слышу журчащую из крана воду и вижу дно ванны, залитой моей кровью. Это мама аккуратно и быстро умывает меня. Рядом хлопочет отец с бинтами. Мельком вижу свое лицо в зеркале. С равнодушием отмечаю заплывшие в кровоподтеках глаза-щелки, окровавленные губы, разбитую скулу, огромную ссадину на левой стороне во всю щеку, слипшиеся от крови волосы. А еще слышу папины слова, несколько раз повторившиеся: „Видишь как? Видишь?“. Языком я придерживаю шатающиеся передние зубы – того и гляди выпадут, если язык отпущу. И соленый привкус. Беспокойство и суета вокруг… Леша! Ну не молчи! Или ты ушел уже в свою командировку?».

Шуршащий звук усилился и прошелестел у самого уха.

– Та-ак, что тут у нас? – раздается мужской, несколько громковатый для слуха голос. – Ну, милочка, всё отлично. Как ты себя чувствуешь?

Доктор пришел, Саша понимает это. Он немного заикается на некоторых согласных буквах.

– Хорошо. Зубы… – шепчет невнятно девочка.

– Зубы? Это не беда! Самое страшное позади. Ну, если выпадут – новые поставим, красивые. Будешь с голливудской улыбкой…

– А где Алексей Коловерин? Он уехал в командировку?

Доктор с удивлением смотрит на Сашу, потом на мать, сидящую рядом. Одними глазами он задает ей какой-то вопрос. Та что-то, скорее всего, отвечает, потому что мужчина вновь переводит взгляд на Сашу, улыбается и произносит непонятную фразу:

– А тебе, Шурочка, с ним не по пути…

Ей невдомек, что означают эти слова… Но на душе становится спокойно. Глаза закрываются, хочется спать. И мама рядом…

В отделении нейрохирургии обычная полуденная суета. Дверь кабинета заведующего отделением открыта. В нее входит мужчина с утомленным лицом, а из-за стола его приветствует хозяин кабинета:

– А, Б-борис Алекс-сандрович, д-добрый день! П-присаживайтесь. Всё в порядке. Кризис миновал. Сашенька, слава богу, вышла вчера из к-комы. Н-ну, вы сами все знаете и видите. Сознание быстро восстанавливается. С отеком мозга п-пришлось п-повоевать. Т-так что… Время теперь, дорогой мой, время…

– Сколько?

– Ну, думаю, недели две-три придется точно у нас полежать, а п-потом п-посмотрим. Хорошо, что без переломов обошлось. А такая травма мозга тоже не шутка! В к-коме пять суток! Поправится, не волнуйтесь. Организм молодой, к-крепкий. Спортсменка ведь?

– Да, плаваньем занимается. Да еще велосипед этот. Гоняла как!

– Велосипед новый покупайте, папа! – хохотнул веселый доктор.

– Да-а. Так Сашкин-то дома стоит. Она ведь чужой разбила! Ремонту не подлежит, колесом прямо в открытый люк угодила… Как не переломалась сама, удивительно. Восемь метров лететь по воздуху! – Сашин отец поморщился, в сотый раз переживая этот полет, описанный очевидцами. – А соседскому мальчику придется, конечно, покупать новый велик. Или наш отдать?