Александр Гайворонский - Записки книжного персонажа. Сборник рассказов

– Маска! Ура! Меня Сашей зовут! Мое имя Саша! Ой, запою сейчас тоже! «Хотелось счастья мне с тобой найти, но почему-то нам не по пути…».

– Ну наконец-то, вспомнил. А голос у тебя ничего, Александр. И со слухом все в порядке. Ты что, пел когда-то?

– Маска, я не он, я – она.

– В каком смысле?

– Я – Александра. Девочка, в смысле. А ты?

Маска опять замолчала, переваривая вопрос. Саша чувствовала это. За то время, пока они беседовали друг с другом, каждый научился немного читать мысли собеседника. Даже не мысли, а точнее сказать – чувства. Маска была в некотором замешательстве. Вопрос пола – кто мальчик, а кто девочка – являлся новой темой в разговоре.

– Саша – значит Шура? Можно так тебя называть?

– Можно. Меня так в детстве мама звала. А в школе кое-кто Шуркой дразнил, но я не обижалась. Мне мое имя в любом виде нравилось. И сейчас нравится. Только вот чего-то не достает к нему…

– Чего?

– Как будто два имени должно быть. Или еще какое-то слово… Ну не может быть, чтобы одно имя и всё… Саша и… м-м. Ну подскажи! Саша и ля-ля-ля какое-то. Да?

– Не понимаю я тебя. Может: Саша и Александра?..

– Нет, нет, нет! Не два имени, а к каждому из них еще что-то должно добавляться. Ну может, например… Александра Великая? Нет, не звучит… Александра Ма… Мо… Ва…

– Да не мучься ты, Сашок, пусть одно имя будет, оно у тебя красивое и так. Если бы ты была императрицей какой-нибудь, тогда пожалуйста: Александра Первая… или, на худой конец, Вторая.

Саша продолжала напрягать память и перебирала в уме все возможные слова, какие помнила.

– Мне как-то все равно. Вот я назвался Маской и меня это устраивает. Вполне привык… Постой-ка!

Саша тоже обратила внимание на какую-то нелепость, только что прозвучавшую.

– Маска, так ты мальчик? Ты назвалась Маской или назвался? Привык или привыкла?

– Саш, – шёпот Маски насторожил обоих, – Саша, а ты сама как думаешь, кто я? Ты по голосу можешь определить? Или по внешнему виду?

Александра тоже перешла на шепот, и волнение передалось в этом шелестящем звуке:

– Я не вижу тебя, Маска…

– И я тебя…

Вновь настала тишина, но вместе с ней из пространства, незаметно окружавшего до сих пор собеседников, проступила и кромешная мгла. Оба осознали в одно мгновенье, что только слышат друг друга. Все время, пока неспешно шел разговор, никто даже не задумался, где Саша и Маска находятся.

– Маска, мне страшно, – жалобно заскулила Саша. – Мы где?

– Я не знаю, – еле слышно прошептала в ответ Маска.

– Давай шепотом разговаривать и дальше, мне так спокойнее.

– Мне тоже. Давай. А ты далеко от меня?

– Рядом совсем.

– Ты мне прямо в ухо говоришь…

– Какое ухо?

– В левое. Стой-ка! А что у меня, кроме уха… А у тебя есть ухо?

– Маска, мне совсем становится страшно, я не понимаю ничего. Где мое тело? Оно же было у меня когда-то? Я ведь с телом родилась?..

Разум Маски мелко завибрировал от ужаса. Это испытывала сейчас и Александра.

– Саша, мы как тут оказались, и где мы вообще?

– Я поняла! – дрожащим голосом, но все еще шёпотом воскликнула девочка Александра. – Мы спим и снимся друг другу! Ну такое ведь может быть? А? Я – твой сон, а ты – мой сон.

– Нет, ты ошибаешься. Это не сон, это – что-то другое. Ты вот про имя говорила. Знаешь, мне кажется, я не Маска. Меня как-то по-другому зовут. Камерал… Камерун… Камералов… Каверасов…

– Ой. Ведь ты фамилию свою вспоминаешь. Я помню ее! Коловерин! Тебя кто-то искал недавно и кричал: «Где Коловерин?», а ему ответили: «Да вот он с Сашей рядом».

– Точно, Коловерин Алексей Юрьевич! Ты права, у имени должна быть фамилия! И еще отчество!

– Александра… Ма… Мон… Не помню, – Саша заплакала, приговаривая: – Ма, мо, ма, мама, мамочка, я не помню ничего, что со мной? Где я?

– Тихо, тихо, Саня, успокойся, сейчас будем разбираться.

Девочка продолжала всхлипывать, но говорить прекратила, прислушиваясь к давно звучащему незнакомому звуку, сейчас внезапно усилившемуся. Тин-пин, тин-пин… Или как-то так: тын-пик… А иногда одной части не было слышно, а просто: пик, пик, пик…

– Маска, ты слышишь это?

– Алексей меня зовут, я же вспомнил… Слышу. Часы тикают.

– Нет, Алексей, это не часы. Часы тикают: тик-так, тик-так… А это что-то…

– Да часы! – несколько раздраженно оборвал Сашу Коловерин. – Дай сосредоточиться. Помнишь, в самом начале я тебя спросил, когда листья на деревьях зеленые бывают, зимой или летом? А ты смеяться начала, говорила: «летом, конечно». А ведь я тебе не признался сразу, что долго не мог понять даже значения слов «зима» и «лето». Сам же вопрос про них задал, а что это такое – не понимал. Мне почему-то стыдно было признаться, что я таких простых вещей не помню…