Ирина Енц - Рябиновая долина - Когда замолчит кукушка

Раздался стук в дверь. И я ринулась открывать. На пороге стоял Илья Федорович и смотрел на меня грустными глазами. Поздоровавшись, я отступила в сторону, пропуская следователя внутрь теплой кухни, по которой витали запахи зиры, кориандра и еще какой-то хитрой приправы, название которой я выговорить не смогла бы и под страхом смертной казни.

Тяжело опустившись на предложенный мною стул, Илья Федорович с мукой в голосе начал спрашивать:

– Ну, что, голубушка, опять у вас все не слава Богу? Рассказывайте по порядку, что тут у вас случилось. – И он посмотрел на меня так, как будто, это я шарахнула несчастного Сергеича по голове, а вдобавок еще и обокрала.

Стало обидно. Поэтому, от моего приветливого взгляда мало что осталось к тому моменту, когда я начала отвечать.

– А мне вам нечего рассказывать. – Заявила я, ничуть не стараясь скрыть своего ехидного взгляда. – Я только его до больницы довезла. А что там и как, вам лучше из первых уст услышать. Вон, в паре километров вагончик на краю леса стоит. Там бригада сейчас живет, с которой Сергей Сергеевич работает в данный момент. Кстати, план работ и аванс он вез именно им. Вот, они вам все и расскажут. А я что, меня попросили, я и увезла. А больше, знать ничего не знаю.

От такой моей отповеди следователь слегка растерялся. Посмотрел на меня с легким изумлением во взгляде. Прокашлялся, и попросил у Игоря, стоявшего у плиты стакан водички. А меня начала мучить совесть. И правда, чего это я. Ему и так, бедолаге, несладко. Носится по всему району, а возраст то уже… В общем, чай не мальчик. А тут еще я, со своим дурацким характером. Я слегка смягчилась, и, стараясь сгладить неловкость, вызванную своей отповедью, предложила Илье Федоровичу чаю. Он с готовностью согласился, и мир был восстановлен.

За чаем я поведала ему все без утайки. Как Гоша пришел, что я в вагончике увидела, и что мужики рассказали. А в конце своего рассказа, осторожно спросила:

– А как там Сергей Сергеич? Вы же, наверняка, были у него в больнице. А то, мы с утра звоним, а нам отвечают: «Состояние средней тяжести», и трубку кладут. Мы же тут волнуемся.

Степанов посмотрел на меня с легкой хитрецой, и ворчливо проговорил:

– Да, пришел Ваш Сергей Сергеич в себя. Только вот, мне от этого не легче. Рассказать нам он много не может. Говорит, не помнит ничего. Ни как деньги получал, ни где был, ничего, как отрезало. Так что, придется самому все выяснять. И еще… – Он посмотрел на нас пристально, будто решая можно нам доверять или нет. Потом, видимо решил, что можно, проговорил. – У него в крови было найдено средство фенобарбитал. Это из группы барбитуратов. Он не принимал никаких успокаивающих?

Мы отрицательно замотали головами, а Игорь ответил за нас обоих:

– Насколько мы знаем, ничем таким он не пользовался. У него было только одно успокаивающее средство. Это водка. А она, насколько я понимаю, к барбитуратам не относится. Да, и вообще, в последнее время, как говорится, замечен не был.

Илья Федорович в задумчивости покивал головой. А мы с Игорем переглянулись со значением. Степанов, безусловно, наши переглядки заметил. Но, комментировать не стал, и вопросов лишних не задавал. Допив свой чай, поднялся и пошел к двери, тяжело вздыхая, видимо скорбя о несознательных гражданах и о своей нелегкой доле. В самых дверях он оглянулся и проворчал:

– Если что нового узнаете, сообщите. Телефончик мой у вас имеется. – И, уже занеся ногу над порогом, сурово проговорил. – И безо всякой самодеятельности и игры в сыщиков!! Вы меня поняли???

Не знаю ни одного случая из своей жизни, чтобы на вопрос, заданный подобным тоном, кто-то ответил, что нет, мол, не понял. Мы с Игорем исключением не являлись, поэтому дружно закивали головами, что, мол, поняли, поняли, и ни, Боже мой, ни в коем случае. Я для полноты образа даже руку к сердцу приложила. Но, судя по взгляду Ильи Федоровича, он нам не поверил ни на секунду. Тяжело вздохнул, покачал удрученно головой и закрыл за собой дверь.

Я уселась на стул и уставилась на Игоря горящим взором. Он старательно делал вид, что взгляда моего не видит, и с повышенным интересом скреб деревянной ложкой по дну казана, перемешивая жарившееся мясо. Не вытерпев такого невнимания, я грозно спросила:

– Ну…? И что ты думаешь по поводу всего этого?

Он тяжело вздохнул, убавил огонь на плите до минимума, накрыл казан крышкой, и уже только после этого обернулся ко мне.

– Ничего не думаю… – Голос был сердитый. – Сейчас если куда-нибудь полезем, обязательно наткнемся на милицию. А нам оно надо? Поэтому, будем пока сидеть тихо. Опять же, надо хорошенько узнать все об этом Юдине. Кто такой, откуда взялся. Думаю, на этой дорожке с милицией мы пока не встретимся.