Array Виктор Гутгерц - Тайна римского профессора

Мать с отцом почти не встречалась. Она была из тех людей, которые уходят раз и навсегда. Однажды, впрочем, я случайно нашел в ее комоде фотографию отца в рамке и понял, что она все еще любила его. Отец оставался для нее единственным мужчиной. Несмотря на присутствие многочисленных поклонников, жизнь свою она ни с кем так и не связала, не сумев, а скорее не захотев, найти подходящего кандидата…

– Да, Саша! – подхватила Анна Борисовна. – Ты приехал как раз вовремя! Сегодня же очень важный день!

– Важный день? – спросил я недоуменно.

– Ну конечно! – весьма эмоционально продолжила она. – Сегодня мы сможем узнать правду – все, что будет. Такой день ни в коем случае нельзя упускать!

Я наконец-то догадался, о чем шла речь, и усмехнулся. Сегодня здесь собирались провести очередной спиритический сеанс, и теперь, как бы я ни отказывался, а участвовать придется.

– Что вы на него напали? Дайте ребенку хоть войти! Небось голодный, не ел ничего? – мама взяла меня за руку. – Пойдем в столовую, там уже накрыто.

В столовой, кроме пирожков – и весьма кстати! – меня ждал и полноценный обед, после которого Агата с Анной Борисовной ушли «готовить сеанс», а я остался с мамой наедине, чтобы рассказать о делах и поделиться планами на будущее.

– Как наша принцесса Софи? – подливая в чашку зеленого чая с жасмином из старого пузатого чайничка, мать наклонилась, пытаясь поймать мой взгляд.

– Нормально. Улетела на недельку с мамой на море.

София, моя дочь, была самым осязаемым следом, оставшимся на сегодняшний день в моей жизни. Необычайно красивая («вся в маму» – по самоуверенным, но справедливым словам моей бывшей супруги) – она унаследовала лучшее от нас обоих.

– Как вернется – пусть сразу приезжают в гости. И Женечка пусть приходит. Ведь не чужие все же. Ты ей обязательно скажи, а то вдруг она стесняется.

В этом отношении мама была у меня просто золото. Не любила конфликтов и всегда старалась их избегать. Подумаешь, сын-оболтус не может устроить свою личную жизнь, что же теперь – из-за этого не видеть внучку? Иногда у меня было чувство, что с Евгенией, моей бывшей супругой, они прекрасно понимают друг друга. Эдакая женская солидарность.

– А как братья? Видитесь?

– Звонил им недавно. Тоже все в порядке.

– Что эти звонки? Нужно встречаться с людьми, особенно с родственниками, а то так скоро забудешь, как они выглядят, – с наигранной сердитостью проворчала мать.

В этом она была права. Мое знакомство со сводными братьями по отцу ограничивалось немногочисленными встречами в детстве. Впоследствии, когда я окончательно решил обосноваться в Москве, наши контакты практически прекратились; связь поддерживалась случайными письмами и редкими звонками по поводу именин или Рождества. Проблемы я из этого не делал: у каждого в этой жизни свои цели и приоритеты.

На замечание матери я лишь молча кивнул. По работе у меня было столько встреч, что иногда хотелось очутиться одному на необитаемом острове. Желательно, надолго. Общение по телефону я считал вполне достаточным. Мама же упорно не хотела признавать современных средств связи, говоря, что только личная встреча может по-настоящему передать всю радость и смысл такого события.

– Ну а вообще, как себя чувствуешь? Все нормально? Как-то похудел, вроде…

– Мам, да тебе кажется. Где же я похудел – даже наоборот, поправился на пару килограммов в последнее время, – сказал я, чтобы ее успокоить.

– Поправился – это хорошо. Мужчина должен есть, – мама махнула рукой. Она была убежденным сторонником того, что всякие диеты ни к чему хорошему не приводят. Есть, по ее мнению, можно было все. Главное – соблюдать меру. При этом она умудрялась выглядеть прекрасно для своего возраста, к зависти многочисленных ее подруг и знакомых.

– Ты знаешь, – продолжала она, – у меня в последнее время что-то сердце ноет. И как-то на душе тревожно. Я же вижу, сколько ты работаешь. Наверное, нервничаешь много. А все болезни от нервов. Переживаю за тебя, чтобы все у тебя в жизни получилось, как ты хочешь.

– Получится, мама, не переживай. Все и так отлично.

Мать вздохнула. Взяла мою руку своей мягкой ладонью.

– Сашенька, сегодня в шесть часов мы будем проводить сеанс. Ты ведь останешься?

Чувствовалось, что она очень надеется на положительный ответ. Я подумал, что остался бы, даже если ради этого пришлось бы отменить сделку с итальянцами.

– Конечно, – я улыбнулся и обнял мать. – Ну куда же я без ваших сеансов?