Array Коллектив авторов - Фобология

– А это ещё кто?

– Феликс О’Рейли, – представился он.

– Ты арестован, О’Рейли. – Филипп достал наручники, но случилось странное: металлические кольца вывернулись в руках шерифа и застегнулись на его собственных запястьях.

– Что за чертовщина? – выругался Уордвик, а Феликс решил, что нужно бежать.

Оттолкнув полицейского, он бросился на улицу и, вскочив в машину Бена, рванул прямо по дороге, заметив впереди спасительный вокзал. Пули, посланные вслед, просвистели высоко в воздухе.

Феликс успел вскочить в набирающий скорость поезд. Странное напряжение, охватившее его в кафе, спало. Городок исчезал вдали, такой невинный и благодушный на первый взгляд…

– Спасибо тебе, «Душа ребёнка», – мысленно поблагодарил Феликс.

– Ещё не всё. Меня ищут. Кто-то очень сильный и хитрый. Нам нужно бежать как можно дальше отсюда. Потом я помогу тебе устроиться в этом мире. Если успею, – последние слова прозвучали печально.

– А если не успеешь? – спросил Феликс. Но куколка не знала, что ответить.

Седой жил в каморке при частной клинике. Торговля мазями давала небольшой, но стабильный доход, из которого Хендж оплачивал жильё. По вечерам, когда город засыпал, он навещал свою мать, жившую на окраине. Никто не должен был знать, что он сын Бренды, иначе его лекарства просто не станут покупать.

Сын колдуньи! Да он и сам был колдуном, причём очень сильным!

Вот уже несколько дней его не покидало чувство тревоги и одиночества. Что-то случилось с мамой…

Винсент обошёл её дом. Нигде нет и следа присутствия матери. И вдруг взгляд мужчины упал на окно. Одна занавеска. Но их было две, он точно помнил!

– Мама, что с тобой сделали?! – с болью воскликнул Винс. Тишина была ему ответом.

Тогда Винсент решил поговорить с матерью способом, известным лишь людям его профессии. Он достал из сундука Бренды куски чёрной материи и завесил окна в комнате. Потом вытащил обломок жёлтого мела, начертил магический круг и расставил в нём восемь свечей. В центр он бросил немного золы из камина, затем взял нож и надрезал себе запястье. Кровь смешалась с золой, и Винсент начал читать магические заклинания, вызывающие картины прошлого. Затем Винс быстро покинул круг, и он тут же вспыхнул ярким пламенем.

В огне стояла мать, живая и здоровая, с магической книгой в руках.

– Мама, расскажи, что здесь случилось. Это я, твой Винс, я пришёл, чтобы отомстить за тебя.

Мужчина прекрасно знал, что появление его матери в магическом круге духов могло означать одно: его мать мертва, и душа её неспокойна.

– Мне тяжко, сынок, я виновата, я плохо жила и умерла ещё хуже, – послышался голос, от которого волосы встали дыбом на голове Винса.

– Скажи, мама, я смогу облегчить твои страдания? – взмолился колдун.

– Нет, мой мальчик, мои страдания неискупимы, – покачала головой старуха.

– Но пусть тогда вместе с тобой страдают другие! – прокричал Хендж.

Ему показалось, что мать не слышит его. Но вдруг её потухший взгляд вспыхнул, и два красных уголька уставились прямо на Винса. Рот её расплылся в леденящей кровь усмешке, редкие гнилые зубы торчали в нём. Винс отшатнулся, потому что понял: теперь мать действительно его заметила.

– Винс, сыночек, это ты! Я рада, что ты пришёл. Но завтрака сегодня не будет, – Бренда зловеще захихикала. Колдун, распластавшись в углу комнаты, в ужасе взирал на то, что вызвал собственными чарами. – То, что от меня осталось, зарыто на заднем дворе в огороде. Я умоляю об отмщении. Живой среди живых, ты сделаешь это, сын мой. – Мёртвая старуха тянула костлявые руки из огненного круга, и даже Винс не знал, что будет, если ей удастся вырваться из него. Измученному духу всё равно, кто перед ним. Он жаждет живой тёплой крови.

Но заклинания оказались прочными. Призрак устал бороться, отошёл в центр круга и издал вопль досады:

– Ты стоишь слишком далеко, сын мой, я не могу обнять тебя!

– Мама, расскажи мне всё, – взмолился Винсент, и мать наконец прекратила попытки вырваться из царства духов.

– Смотри, сынок, и запоминай! Они убили твою мать, а ты должен убить их! – голос Бренды возвысился.

Винсент увидел, как контуры ужасного привидения задрожали, и оно вновь приняло вид его старушки матери. Она стояла у стола в этой самой комнате, изумлённо глядя на порог: там замерли трое. Их неясные силуэты колебались в пламени.

– Ты убила мою дочь, старая ведьма, и ты поплатишься за это! – воскликнул тот, что посередине, и, бросившись к Бренде, сорвал с неё чепец и схватил за волосы. Старуха что-то бормотала и хихикала, как помешанная. Потом мужчина взмахнул рукой, в ней был зажат длинный нож. Лезвие сверкнуло в пламени и вонзилось в шею Бренды. Ещё и ещё, пока голова, истекая кровью, не повисла на волосах в его руке. Мужчина брезгливо отпихнул рухнувшее тело и вытер окровавленную руку о занавеску.