Юлия Игольникова - Сказочница

– Да что же Вы стоите?! Не видите, помочь человеку надо?!

Но тот и сам уже опомнился, наклонился. Вдвоем они Марусю с пола подняли.

– Уходите теперь, – вновь прикрикнула строгая девочка. – Без Вас теперь справимся. Натворили дел, – с досадой махнула она рукой.

– Маруся, – пробормотал парень, а дальше слов подобрать не мог.

– Уходи, Василий, – не поднимая глаз, сказала ему Маруся.

Он плечи опустил, голову повесил и ушел со двора. У калитки обернулся, а дверь в дом уже захлопнулась.

Егорка сидел, всхлипывал да слезы вытирал, но молчал, не перебивал рассказчицу. А та кивала одобрительно и дальше продолжала:

– Ульяна довела Марусю до кровати, в постель уложила. А та в подушку зарылась, рыдает, всем телом вздрагивает, плечи ее трясутся.

– Ну что ты, что ты, Марусенька?! – ласково сказала Ульяна, гладя ее по волосам. – Не надо так. Успокойся.

– Права мамка твоя, во всем права! Калека я безногая, а голову себе поднять позволила. Вот и поплатилась за это. Так мне и надо!

– Да что ты такое говоришь, Маруся! – возмутилась девочка. – Ты мамку мою не слушай. Она не думает, что говорит. Да и не сердись на нее. Грубовата она. Нет в ней чутья и тонкости, деликатности и понимания. Я и сама ей порой удивляюсь. Она все как будто видит по-другому. Разные мы с ней, – печально вздохнула Ульяна.

Потом спохватилась:

– Ой, да что же я все о себе! Никакая ты не калека. Просто ножки у тебя болят. Так ведь мало ли у кого что болит. Кто-то видит плохо, кто-то слышит. Так что же, всех калеками называть?!

– Не надо меня успокаивать, Ульяна, – все же перестав вздрагивать, ответила Маруся. – Все я про себя знаю, все понимаю. Спасибо тебе. Хорошая ты девочка, – с благодарностью взглянула она на нее.

– Ну вот и хорошо, – улыбнулась Ульяна. – Уже не плачешь.

– Видела я, как он смотрел на меня. Много плохого я в том взгляде прочитала, – печально вздохнула Маруся. – Разочарование, досада и страх там были.

– Просто, – серьезно сказала Ульяна, – понравилась ты ему сильно. Так я думаю. Растерялся он.

Обе замолчали на минуту, задумались.

– А где же Егорка-то? – опомнилась первой Ульяна. – Вот негодник! Сестру одну оставил, сам болтается где-то.

И будто в ответ на эти слова дверь открылась, и появился Егорка.

– Ну вот и все, Егор, на сегодня. Ступай пока. Сейчас ты дома нужен.

– А когда дальше-то сказывать будете? Пока-то все плохо.

– А я и не обещала, что все хорошо будет, – женщина сдвинула брови. – Предупреждала, что страшно и больно может быть. Не хочешь дальше слушать, так я и не буду рассказывать.

– Нет, нет, хочу, тетя Фрося! Только бы Маруся выздоровела!

– Завтра не приходи. Не будет меня дома, да и торопиться ни к чему. Послезавтра придешь, коли не передумаешь. Я тебя не неволю. Сказка твоя туманная, неясная. И сама не знаю пока, что дальше будет, какие испытания тебя ждут.

– Я решил уже все, – серьезно и твердо сказал Егор. – Я приду.

*

– Да где же ты пропадал? – накинулась на парнишку Ульяна. – Уже вечер, ночь скоро!

Видит Егор, сестра его слезы вытирает, улыбнуться пытается, боль свою спрятать. А у самой глаза красные, опухшие, губы дрожат.

– Спасибо, Ульяна, что сестре моей помогла, – хотел сказать он твердо, по-взрослому, но голос его сорвался, он закашлялся, смутился, и уши его тотчас же покраснели. А Ульяна метнула на него быстрый и острый взгляд и улыбнулась.

– Ну ладно, пойду я. Поздно уже.

– Иди, иди. Спасибо тебе, Ульяна, – сказала Маруся.

Девочка в дверях задержалась, обернулась и, смущаясь, спросила:

– Марусь, а можно, я заходить к тебе буду? По-соседски, по-дружески? Посидим, поболтаем…

– Конечно, конечно! Заходи, Ульяночка, – с радостью ответила Маруся. И черная тень, омрачавшая ее лицо, побледнела, отступила.

Когда девочка ушла, Маруся, отогнав думы о своих печалях, приняла строгий вид.

– Ну, Егор! И где же ты был?! Только не ври, всю правду говори!

– А я и не собирался врать. Да ты сама ведь догадалась уже. В лесу я был.

Маруся вспыхнула от этих слов. Хоть она и догадывалась об этом, но до последнего надеялась, что предположения ее неверны. Глаза ее широко раскрылись, брови поползли вверх.

– И ты вот так просто, так спокойно об этом говоришь?! – возмутилась она.

– А хочешь, я расскажу тебе, что с тобой произошло, пока меня не было? – оставил он без внимания ее вопрос и пересказал все последние события.

У Маруси вновь слезы из глаз полились. Но уже не только от горечи и обиды, а еще и от злости и негодования.