Андрей Бонцевич - Дом у горизонта

– Мда, мотивация, – проворчал Эмиль под нос. – И всё же я настаиваю.

– Ну, ладно, чувак, считай, что ты сам нарвался. Так и быть, соберу я тебе стартинг-кит. Только не приходи потом с нытьём, что, дескать, у нас тут удочки бракованные и приманки поддельные. Все только на твой страх и риск. Возврата денег не будет.

– Идёт, – кивнул Эмиль. – Согласен. Давайте.

Продавец отшвырнул книжку на подоконник, выпрямился и подошёл к стенду с удочками. Через несколько минут перед Эмилем выросла целая куча всякой всячины: садок, сачок, блёсны, грузила и крючки. Звездой коллекции была, конечно, удочка – глубокого синего цвета со сверкающими колечками и аккуратной чёрной катушкой. «Да, сократил я расходы», – усмехнулся про себя Эмиль. Конечно, сумма за покупку получилась весьма внушительной, но, несмотря на это, душа словно взмыла вверх и полетела среди облаков. Даже руки немного задрожали, когда Эмиль вынес весь набор из магазинчика.

Нонна Михайловна, увидев входящего в калитку Эмиля, вытаращила глаза и охнула.

– Ушел за одеколоном, пришёл с рыбопромысловым комбинатом.

– Да вот, решил попытать счастья. Отчего-то захотелось на берегу посидеть.

– А, только посидеть и получится. Чёрт его знает почему, но в наших местах ловить удаётся только с лодок или вон, со скал в бухте. Да и то это всё бывалые моряки да спортсмены там всякие. А так что-то никак… Хотя, говорят, у нас тут и селёдки есть, и скумбрии, и окуньки морские. Но вот не ловятся, хоть плачь. Но ты попробуй, конечно, всё нервы успокаивает.

В комнате сразу образовался беспорядок, но Эмиль ничуть не смутился. Он бы уже этот вечер провёл на берегу, да вот только обещание, данное Феликсу, не давало этого сделать. Кстати, да.

Эмиль набрал номер. Да, договорённость по-прежнему оставалась в силе. Пять часов вечера приближалтсь, и, чтобы не опоздать, пришлось поторопиться.

Хорошо, что Феликс ждал около чебуречной, а не внутри – встреча со свирепой продавщицей в планы не входила. Эмиль не любил сближаться с людьми, предпочитая тихое одиночество, поэтому шквал новых знакомств и явный интерес к его скромной персоне, смущал и настораживал.

Тропинка шла почти по самому краю берега, и было видно, как резко уходит вглубь каменистое дно. Огромные замшелые скалы кое-где нависали прямо над водой, чудом не падая в нее. Глядя на сверкающие от влаги булыжники, Эмиль решил, что теперь точно знает, где именно он завтра утром будет забрасывать удочку.

Вскоре показалась полянка, над которой пролетел в последний раз несчастный дрон. Сразу за ней дорожка заканчивалась. С одной стороны темнели ряды сосен, а с другой возвышался металлический забор, выкрашенный в ящерично-зеленый цвет.

Калитка открылась почти совсем беззвучно, и через мгновение Эмилю показалось, что он оказался в неведомом волшебном мире. Посреди двора поблескивала голубая гладь небольшого бассейна, к которому спускалась причудливая альпийская горка. Аллеи кустарников и невысоких деревьев обрамляли лабиринт дорожек, вымощенных серыми каменными плитами. Среди зелени чуть вдалеке белели высокие стены. Где-то шумела падающая вода.

Эмиль растерянно остановился посреди дорожки. Он, наверное, так и стоял бы, медленно гуляя взглядом по тенистым тропинкам, но громкий голос Феликса заставил реальность вернуться на место. Эмиль спохватился и быстрым шагом прошёл на полянку, залитую ярким светом.

Там стоял широкий стол с массивными гнутыми ножками, несколько плетёных стульев, и качели с мягким сиденьем. Казалось, на них кто-то только что был.

Феликс предложил Эмилю присоединиться к розжигу огня в мангале, который мог бы считаться настоящим произведением кузнечного искусства. Выкованный в виде старинного парусного корабля и украшенный бронзовыми завитушками, он выглядел как музейный экспонат. Страшно было даже представить, что в нем вот так запросто можно готовить.

Огонь задорно, но недолго попрыгал на раскрасневшихся углях, и спрятался внутри, угрожающе потрескивая и щелкая. Феликс поворошил в мангале кочергой, удовлетворенно хмыкнул и сказал:

– Пойду за мясом. Можешь присесть, а если что, то вон там за кустом гамак.

Эмиль вежливо качнул головой и присел на краешек стула. Ни о каких гамаках, разумеется, не могло быть и речи.

Вдруг среди тишины и едва слышного свиста птичек послышался лёгкий треск, и на полянку вышла девушка. Почему-то Эмиль мысленно сравнил ее с лесной феей – то ли из-за длинных светло-каштановых локонов, сбегавших ниже плеч, то ли из-за больших темных глаз, то ли из-за странного платья густого зеленого цвета, доходившего до самой земли.