Андрей Бонцевич - Дом у горизонта

– Начинаем посадку! Заходим по одному, обилечиваемся и рассаживаемся! На площадках не стоим, за поручни не дёргаем!

Эмиль аккуратно поднялся на ступеньку, задержав взгляд на штампованной надписи «Горьковский автозавод» у капота. Что же, кто не рискует, тот не только не пьёт, но толком и не живёт. Наверное.

Водитель окинул салон пронизывающим взглядом, с грохотом захлопнул дверь и повернул ключ. Ветеран дорог затрясся, заскрежетал, но завелся. С оглушительным треском включилась передача, и путешествие началось.

Медленно проплывали за окнами домики и цветники, постепенно сменившиеся скалами и полянками. От неровностей дороги пассажиров подбрасывало к потолку, но никто и не думал возмутиться – видимо, никакой альтернативы для поездки в райцентр не существовало.

«Вот какой шайтан меня понес? – думал Эмиль в перерывах между взлетами и падениями. – Ну, почему я не на море сейчас? Купил бы удочку, сел бы на скалу, и давай каких-нибудь макрелей таскать. Нет ведь, сейчас до тошноты натрясусь в этом газенвагене, а потом ещё обратно, чёрт побери! На фиг я вообще с этими духами заморочился?»

Но рано или поздно даже самые опасные и неприятные поездки заканчиваются. Автобус выдохнул, чихнул и остановился возле большого голубого здания с надписью «Автовокзал».

Эмиль выскочил на нагретый до мягкости асфальт и поспешил добраться до тенистого скверика, раскинувшегося за станцией. Там он нашел спасительный киоск с газировкой и мороженым, и некоторое время сидел на скамейке, привыкая к тому, что земля под ногами не шатается и не прыгает.

Парфюмерный супермаркет оказался опрятным и чистым, похожим на новый аквариум. Внутри, правда, стоял такой плотный запах смеси всех духов сразу, что перехватывало дыхание. Некоторое время Эмиль стоял в нерешительности, поглядывая на посетительниц, сосредоточенно изучавших какие-то флаконы и пеналы.

– Вам нужна консультация? – послышался рядом нежный голосок.

– А, да, – спохватился Эмиль и повернул голову.

Белокурая девушка невысокого роста, с невероятно тонкой, почти невесомой фигурой слегка наклонила голову и улыбнулась.

– Мне нужно знать, как называется вот этот аромат, – сказал Эмиль, протягивая конверт.

Девушка изящно махнула им перед лицом, прикрыла глаза и задумалась.

– У нас такого в ассортименте нет. Сейчас я позову более опытного консультанта.

Спустя пару минут перед Эмилем возникла ожившая иллюстрация из модного журнала, одетая в униформу магазина. Поставленной походкой от бедра она шла, гордо подняв голову и слегка выставив вперед внушительный бюст. Чуть приоткрытые пухлые губы сияли таким ярким красным, что казалось, будто они светятся.

– Можно на минутку? – не сказала, а выдохнула она, трогая конверт.

Эмиль, пытаясь понять, как нужно дышать, кивнул и разжал пальцы.

– Так… – задумчиво пропела красавица. – Ну, разумеется. Это «Синьорина ин фиоре» от Сальваторе Феррагамо. Восхитительный цветочный, но при этом свежий аромат, лёгкий и волшебный, как итальянская весна. Отличный выбор для романтичной и нежной девушки! Будет прекрасным подарком, и, кстати, у вас необыкновенно хороший вкус. Но у нас, к величайшему сожалению, его купить не получится. Разве только под заказ, но я не уверена, что он придет в разумные сроки.

– А… Почему?

– Он есть только в крупных городах, да и то в продаже ограниченными партиями. В Европе, конечно, совсем другое дело, этот аромат очень популярен в Италии, но… Италия не здесь, а здесь не Италия.

– Понятно, – хрипло сказал Эмиль. – Значит, вопрос о том, не мог ли кто-нибудь купить его у вас за последнее время, будет звучать не очень уместно?

– Да уж, пожалуй, – красавица мило улыбнулась и легким движением поправила волосы. – Могу ли я ещё чем-то помочь?

«Да, конечно. Станьте моей женой», – чуть не сорвалось с языка Эмиля. Он провел ладонью по затылку, растерянно посмотрел на девушку и промямлил:

– Нет, большое спасибо. Вы очень помогли.

– Позвольте, я напишу вам название бренда и аромата, – проворковала она, доставая из нагрудного кармашка листочек бумаги и ручку. – Вот, держите. Теперь точно не забудете.

Острые, словно кошачьи коготки, ногти ее отражали свет белых потолочных светильников. Маникюр можно было смело назвать произведением искусства – абстрактные нежно-розовые волны на багровом фоне, наполненном серебристыми блестками. Эмиль сжал листочек так плотно, что заболели пальцы.