Анна Осипова - Деяние Луны

Костя стоял на крыльце дома и смотрел, как сгущается окружающий мрак. Сегодня солнцу нет места и потому всё, что когда-то дарило яркий свет, украшая поселение весёлой гирляндой огоньков, было выключено. Дома мёртвым взором смотрели в лес, и не чувствовалось больше жизни там, за стеклом, казалось, все умерли и только он один остался в деревне.

Юноша знал про запрет, про то, что непосвящённым нельзя было появляться на улице после заката, но всё равно ощущал льдистое прикосновение мрака. Ему чудилось, что чёрный туман заполняет пространство, клубясь дымкой, шевелясь в корнях деревьев. Словно огромное существо он царапал границу, пытаясь прорваться, желая поглотить всех. Ведь именно сегодня она истончалась, и то, что удерживали наложенные заклятья, могло вернуться домой.

Костя нахмурился – мысль о границе не давала ему покоя.

Много веков назад её создали старейшины, вплетая охранные заклинания вязью рун, дабы скрыть поселение от глаз тех, кто мог причинить ему вред. Она выглядела, как призрачный купол, который прятал внутри целый мир, не давая ни людям, ни другим существам пробраться туда.

Духи-охранники, вскормленные кровью первой жрицы, днём и ночью поддерживали её, отводя глаза заблудшим и безжалостно казня непокорных. Но со временем их сила ослабла, и последние пять лет граница с трудом выполняла возложенное на неё предназначение. Именно тогда, после первого нападения древних, после гибели пятнадцати полукровок, в ней появилась первая трещина.

С той кошмарной ночи, когда десятки голосов молили о пощаде, когда паника заставляла жителей бросать умирать слабых и раненых, Костя и Данила взяли патрулирование на себя, маскируя новые трещины, которые появлялись с пугающей быстротой.

Их цель была предотвратить непоправимое – полное разрушение границы. Только ради этого они каждую ночь, вместо того, чтобы нежиться в мягких кроватях, проводили в лесу, отбивая атаки зверей и кровью первородного подпитывая рунескрипты. Малейшая оплошность могла стоить поселению жизни. И вот теперь обряд мог стать такой ошибкой.

«Как я раньше об этом не подумал… – вмиг стало всё ясно. – Чёрт!»

Исходящая от обряда опасность, которую он ощущал почти на физическом уровне, все те сомнения и тревоги, которые не отпускали всё это время… Причина была в нём, ритуал мог стать последним испытанием для границы. Ведь сила ведьмы разрывает пространство, чтобы призвать истинную пару, а духи слишком слабы, чтобы сдержать Алефтину.

«Если бы я только мог высказать своё предположение на собрании, старейшины согласились бы со мной? Не пошли бы на поводу Елисея? – предавался раздумьям Костя, пробираясь по улицам – Быть может, тогда было б всё по-другому? И я не тащился б неизвестно куда».

Руководил ли им страх? Юноша не знал. Просто все чувства вопили об опасности, и кровь билась в висках. Он вёл беседу с собой, не замечая, как закончились дома и над тропой нависли могучие деревья, как несколько теней обогнали его, стремясь поскорей достичь вершины. Казалось, Константин не видел никого вокруг, полностью погрузившись в свои мысли и пытаясь почерпнуть в них уверенность.

И лишь, когда яркая вспышка осветила его напряжённое лицо, юноша, прищурившись, бросил удивлённый взгляд на холм.

Она стояла наверху, будто объятая пламенем – маленькая, сгорбленная старушка, воплощающая умирающую часть поселения. Ту, что наполнена верой, традициями и магией.

«Алефтина», – уголки губ слегка приподнялись, приветствуя полуулыбкой пожилую женщину. Несмотря на их краткие встречи, старушка была единственной, кто вызывал у него симпатию

Возможно, это было потому, что их обоих боялись и почитали, а может из-за того, что когда-то давно ведьма спасла маленького мальчика от толпы, разогнав сплетников палкой. И вот сейчас, в кафтане из красного сукна, с изящно расшитым подолом, перед ним стояла не просто женщина, а жрица Тёмной богини.

Её наряд был очень старым, не одно поколение ведьм воспевало в нём луну. Мех на рукавах сильно обтрепался, кое-где даже недоставало кусков, а символы, расшитые когда-то золотыми нитями, уже не сияли так, как раньше. Чернота, словно тьма ночи, поглотила их.

«Рано или поздно всё стареет и умирает», – подумал юноша, решительно направляясь к старушке, которая с интересом разглядывала его бесстрастное лицо. Все чувства, что принц испытывал сейчас, отражались лишь в серых глазах. Они то загорались от внутреннего света, и серебро сливалось с желтизной, то погружались в вязкую тьму, затягивающую на глубину любого, кто в них посмотрит. Эти очи порабощали своей красотой, эмоциональностью и бескрайней пустотой.