Макс Гордон - Фрунзенск-19. Закрытый и мертвый

Она не ошиблась, из динамика раздался заспанный голос подруги, недовольно и требовательно интересующийся, – кто там, черти б вас побрали?

– Марин, открой, это я, Люба, – предательские слезы подкатились внезапно, но все же голос Любы не дал слабину.

– Люба? – протянула подруга, после чего в домофоне повисло молчание.

Любаня словно услышала, как на верху копошатся мысли подруги, – Какая люба? Бронина? Случилось, чего, или как? А мне-то до этого какое дело? – первый час уже на дворе. А если с Игорем что-то? Или еще чего интересного? Раз разбудила, придется открыть.

Через минуту замок щелкнул, извещая звонившую о том, что дверь больше не заперта. Любаня, вздохнув, вошла на темную лестницу, идти ей больше было не куда. Маринка встретила ее на втором этаже, – на этаж ниже собственной квартиры, – вспомнила Люба, и это ей уже не понравилось.

– Марин, я к тебе, это… тут, в общем, такое дело… видишь ли, мы с Игорем поругались… а переночевать мне больше не где… а поезд только утром…

Говоря все это подруге, Люба думала о том, чтобы не сболтнуть лишнего, о причине ухода от мужа Маринке знать не полагалось, но, с другой стороны, за ночным чаепитием она планировала попросить денег в долг – под зарплату, которая обещала случиться на днях, а это требовало информацию, которую так любила ее подруга.

– Подожди, у меня еще спят все, давай тут пока постоим, – остановила ее Марина, – рассказывай, что у тебя случилось.

И Любаня поведала все без утайки, вот только это ей не помогло. Глаза Маринки лихорадочно заблестели, услышав подробный рассказ про измену, но ответила она ледяным тоном:

– А чего ты ко мне сразу? Езжай в гостиницу, а если денег нет – то иди, вон, ночуй на вокзале. И зачем ты столько пакетов-то набрала? Это же Питер, а не деревня!

В одном Маринка была права, – с пакетами нужно было что-то делать. Такси приехало быстро, не прошло и пяти минут, а вот с целью поездки Любаня не определилась. Ночных магазинов она не знала, а кататься по всему городу – дороже обойдется.

– Вы знаете поблизости работающий магазин, где чемоданы продают? – нашлась Любаня.

– Знаю, это через квартал отсюда, туда и пешком дойти можно, – пробурчал недовольный водитель.

– Так мне нужно туда и обратно, за пятьсот довезете?

Чемоданы стоили дороже чем весили, пришлось ограничится тремя огромными спортивными сумками, водитель такси ждал возле входа. В чужой дом возвращаться не хотелось, но дубленка и пуховик не давали Любе покоя, к тому же под дубленкой должно висеть красивое, строгое платье, купленное по случаю для посещения театра. За два года своего проживания в Питере в театр Любовь так и не сходила.

Звонить в дверь не пришлось, ключ неожиданно нашелся в кармане джинсов, – «на автомате прихватила или с вечера не вынула?», за дверью было тихо. «Ушли», – подумала Люба, но тут дверь зала приоткрылась и в проеме показался Светкин сосок, а за ним уже и сама Светка.

– А почему она вернулась? Она же в тебя бутылкой бросила, ты не выгонишь ее за это? – послышался из-за двери дребезжащий голос Светланы, говорила она нарочито-громко, Игорь ответил что-то неразборчивое.

– Сволочи! Это же я жена, а она – никто, она потаскуха! – хотелось крикнуть Любе, но она промолчала. Пятнадцать минут позора, и она навсегда покинет злосчастную квартиру Игоря, – терпи, – приказала она себе.

Платье для театра нашлось сразу, но с дубленкой возникли проблемы. Пуховик кое-как сложился и влез в свою сумку, а дубленка не лезла туда от слова – совсем, – оставить тут? На куски порежу и тут оставлю – пускай эта сучка от зависти лопнет!

Но следующая мысль была более удачной, – если дубленку порезать на куски, то она и в сумки запихнется. А если разрезать аккуратно по швам, то потом и обратно можно сшить. Тупыми ножницами, да трясущимися руками аккуратно отрезать не получилось, но уж как есть, – удовлетворенно подумала Люба, распихивая куски дубленки по разным сумкам. Красиво и гордо уйти у нее не получилось, рука сама на прощанье потянула за край стеклянного серванта. Тот, потеряв равновесие, немного поплясав взад-вперед решил все-таки опрокинуться на бок, расплескивая по комнате осколки своего содержимого. На звон стекла выбежал Игорь с висячим достоинством и гневом в глазах. Кулаки бывшего мужа угрожающе сжались, но, когда обвешанная сумками Любаня устремилась к выходу, Игорь смущенно отскочил в сторону. Муж был на голову выше, но она на двадцать килограмм тяжелей, – вот вам и лишний вес, – пряча улыбку подумала Люба.