Юлия Горелова - Обратная сторона Земли

И на этот раз досуг удался. День катился по обычной, накатанной колее. После обеда они завалились в постель, и ленивая сиеста незаметно перешла в бурный, длительный секс до самого ужина.

После ужина и ещё одной порции умопомрачительного секса, уже засыпая, Маринка вдруг решилась и прошептала ему в затылок:

– Макс, я хотела рассказать тебе, что меня напугало вчера…

Не поворачиваясь, он перебил её, сонно пробормотав:

– Не бойся, тебя не тронут. Спи, давай! – и, устроившись поудобнее, отодвинул её руку, давая понять, что разговор окончен.

Она долго не могла заснуть после его слов. Но переспрашивать не стала, зная, что услышит непреклонное: «Спи или домой пешком пойдешь!»

Макс был эксцентричен. Одно из его непреложных правил гласило: «Сон это святое». Если он ложился спать, все живое вокруг должно было либо последовать его примеру, либо выйти вон из его квартиры. Спорить было бесполезно, так как над этой квартирой всегда витала словно в воздухе начертанная надпись: МОЯ ТЕРРИТОРИЯ – МОИ ПРАВИЛА.

Лёжа в тишине и слушая, как меняется во сне дыхание Макса, Марина пыталась унять чехарду мыслей в своей черепной коробке. С работы никто не позвонил. Значит рабочий день там прошёл, как обычно. И куда же тогда делось тело из кресла в гинекологии? Или его там не было, а ей всё это просто приснилось или померещилось?! И что означает фраза Макса: «Тебя не тронут»?! Кто не тронет?! Он что-то знает или это обычная попытка пустить пыль в глаза, придав себе значимости с помощью таинственной многозначительной фразы. Макс любил изображать покровителя.

Наконец, Маринкин мозг устал сам себя истязать вопросами, на которые не находил ответа, и стал медленно погружаться в липкий тяжёлый сон…

Во сне Марина шла по узкой улочке с мостовой из брусчатки. На ней были туфли на шпильках, поэтому шла она медленно, чтоб не попасть каблуком между камней. Светлое пальто было распахнуто, под ним платье цвета красного вина и длинные жемчужные бусы, мечущиеся по груди. Навстречу шли незнакомые дети, они снова улыбались ей. Потом мужчины совершенно незнакомые подходили так близко, словно собирались станцевать с ней танго, дышали желанием и уходили, когда она уже почти готова была отдаться танцу.

Сон прервался, потому что Маринке вдруг стало холодно. Ужасно нестерпимо холодно! Она повернула голову туда, откуда шёл этот холод, и, с трудом разлепляя глаза, увидела открытую дверь балкона, за которой стоял и курил Макс. Он, ссутулившись, опирался на перила, чуть повернув голову влево на свет фонаря так, что Маринка отчётливо видела его профиль и зажатую в зубах сигарету. Лёгкий ветерок относил дым в сторону фонаря, запаха в комнате не чувствовалось.

Маринка заворочалась, бурча недовольно себе под нос, потянула на себя одеяло, которое почему-то не поддавалось. Она повернулась на другой бок и… уткнулась в спину спящего рядом с ней Макса!

Резко вскочив на четвереньки, как кошка, приземлившаяся в падении, она вскинула лицо в сторону балкона, отбросила волосы с лица и увидела фигуру Макса, медленно распрямляющую плечи. Из его сутулой спины прямо на её глазах немыслимым образом вырастали огромные чёрные крылья! Маринка зажмурилась и потрясла головой! Раздался шум взмаха огромных крыльев, и порыв ветра ударил прямо в лицо! Она кубарем скатилась с дивана и бросилась закрывать балконную дверь. Балкон был пуст. Лишь в пепельнице дымился непотушенный окурок.

Маринка повернула шпингалет и резко развернулась. На диване спал Макс. Ему тоже было холодно, он поëжился и натянул на голову одеяло…

Босые ноги быстро остывали на холодном полу возле балконной двери. Дрожа от холода и не только, Марина подошла к дивану и попыталась забраться под край одеяла, которое уже почти полностью натянул на себя Макс.

Совершенно офигевшая от происходящего, она потрясла Макса за плечо и то ли попросила, то ли приказала странно изменившимся голосом:

– Обними меня, я замёрзла!

Макс легко вздохнул, перевернулся на другой бок и послушно положил на Маринку сразу и руку и ногу, одновременно накрывая и укутывая её одеялом до самого носа. Пошевелиться и, тем более, повернуться как-то иначе для Марины стало практически невозможно. Так она и уснула, ошеломлëнная очередным видением и успокоенная теплом и весом тела своего любовника.

Утром они проснулись одновременно, синхронно вынырнув из пространства сна в пространство реальности. Макс перекатился на другой бок, словно снимая с Марины защиту, и смешно зевнув, потянулся за электронной сигаретой, которую всегда оставлял рядом с постелью. Марина тоже потянулась, повернулась на спину, положив руки под голову, задумчиво глядя на Макса, зевая, спросила: