Д. Ковальски - Призраки поместья Сент-Мор

Спустя две недели кабинет хозяина дома все еще хранил его запах. Смесь духов и дыма сигар, которые хоть и редко Кристоф курил по вечерам. Было в воздухе еще что-то. В этом месте он стал вязким и липким, сдавливая гостя со всех сторон. Таким его ощущали Франсуа и Мари. Для Матиса ничего не изменилось, кроме обострения боли утраты в этом месте. К тому же графин с вином тайной для него не был. Он сам его выпил в одну из ночей.

В холмистой долине на северо-востоке Франции ночь наступала нежно. Луна вальяжно взбиралась на темный небосклон, окрашивая кроны осенних деревьев в бледно-голубой цвет. Под магическим влиянием луны дневной ветер стихал, раскрывая мельчайшие звуки окружения. Те, кто считал, что с заходом солнца мир засыпал, вероятно, заблуждались. Он был полон жизни. Ночные насекомые стрекотали. Кошки высматривали добычу, сидя на крыше старого сарая. Среди растущего винограда копошились вороны, объедая забродившие и засохшие ягоды. Днем их отпугивал садовник. Ночью не мешал никто. Чему птицы были рады, громко каркая на всю округу. Они облюбовали это место. Никто не гнал их с виноградников. Даже пугало, сделанное из старого, набитого соломой кафтана, больше не тревожило птиц.

Крик ворон пугал Мари. Особенно когда та находилась в кабинете покойного отца – в его кресле с высокой спинкой, обращенной к окну. Для спокойствия она всегда закрывала портьеры. За столом с аккуратно расставленными документами под светом дрожащего огонька свечи она раз за разом переписывала письмо.

Слишком невероятно, слишком непонятно, слишком испугано, так думала Мари, сминая бумагу. Кабинет давил. Но в другой комнате письма бы не получилось. Бумага, помимо чернил, должна наполниться духом этого места. Так считала Мари.

Порыв ветра влетел в комнату. Ровные стопки бумаг разлетелись, превратив порядок в хаос. Свеча погасла. Девушка осталась в темноте под слабым светом луны, пробившимся через небольшую щель между штор. Сердце затихло. По спине пробежали мурашки.

Мари отложила перо и прислушалась. Из-за стены тихо звучала грустная мелодия. Она принадлежала фарфоровой балерине с отломанной ногой, которая каждый раз, когда заводили шкатулку, кружилась. Делая один оборот, она щелкала. Детская музыкальная шкатулка Мари. Пропала, когда ей было пятнадцать. Вернулась, когда она была совершенно не готова к этому.

Бесшумно девушка вышла из кабинета. Дверь в соседнюю комнату была открыта. Музыка все еще звучала, щелкая каждый оборот. Мари вошла. Теперь, когда она была в соседней комнате, ей казалось, что музыка играет в кабинете. Она приложила ухо к стене. Музыка стала немного громче. Из кабинета доносился шорох. Словно отец все еще работал там, но Мари знала, что его там быть не может.

Собрав всю свою волю и стараясь не шуметь, она мелкими шагами вернулась в кабинет и замерла на входе. Липким потом страх окутал ее тело. Бумаги были собраны в стопки. Свеча горела на столе. Музыка затихла. Не подавая виду, Мари подошла к столу, села и в один момент закончила письмо. Теперь слова легли на бумагу так, как надо.

Почтальон прибыл по указанному адресу. В сумке осталось последнее письмо. Особенное. Несколько почтовых марок разного цвета с зазубренными краями подсказывали, что письмо отправлено из Франции. Даже сама бумага конверта была иной. Мужчина поднес письмо к пышным рыжим усам и втянул воздух. Письмо явно писала девушка. Да и к тому же невероятной красоты.

Это история безответной любви, подумал почтальон и вздохнул. Он представил безответно влюбленного юношу – гимназиста, которому отказала француженка в силу невозможности их брака.

Каждый необычный конверт сопровождался живой фантазией почтальона. Чаще всего абсолютно неверной. Но для него значения это не имело, ему нравилось представлять отправителя и адресата. Особой наградой он считал совпадение своих фантазий с реальной жизнью.

Для надежности почтальон убрал конверт во внутренний карман черного, с начищенными до блеска пуговицами камзола. И отправился по указанному адресу.

Держась правой стороны дороги, почтальон шел по Невскому проспекту к зданию номер 37. Все еще представляя юношу, которому было уготовано разбитое сердце, посыльный дошел до императорской публичной библиотеки. На входе его встретила сухая остроносая дама, заведующая библиотекой. Почтальон протянул письмо. Из рук не выпускал. Держал так, чтобы удобно было прочитать имя на конверте.