Линнет Эрроу - Обещание на закате

– После школы, – коротко, но мягко отвечал отец на все расспросы.

– Не бери в голову, детка. Мы обо всем позаботимся, – добавляла мама.

Зори сгорала от любопытства, однако не настаивала. Видела, как счастливы в браке родители, и не сомневалась, что ее ждет то же самое. Хотя Элис такое не поняла бы. Да и ребята тоже. Вот почему Зори скрывала, что однажды поедет знакомиться с будущим мужем. Конечно, иногда она задавалась вопросом, что будет, если она влюбится в другого. Как-то даже спросила маму. Та только рассмеялась:

– Дорогая, ты что же сомневаешься в том, что мы выберем тебе самого лучшего супруга?

Такой уж была Марта. Ловко отшучивалась на деликатные темы, развеивая любые опасения Зори. Стоило подумать о матери, как тишину леса нарушил настойчивый писк мобильного. От неожиданности Зори ойкнула и села. На экране светилось «Мамулечка».

– Да, – с улыбкой ответила девушка, но тут же встревоженно замолчала.

– Дорогая, где ты? – обычно веселый голос Марты звучал напряженно и подавленно, как будто она только что плакала.

В груди Зори неприятно похолодело.

– Я дома, точнее, в лесу за домом. Что случилось, мам?

Девушка по пальцам одной руки могла пересчитать ситуации, когда мать не улыбалась.

– О, детка, – Марта всхлипнула, – бабушка Катрин умерла.

Сердце Зори сжалось. Катрин была мамой Марты и вместе с дедом Эдмундом жила на другом краю земли. Не то в Австралии, не то в Южной Америке. По словам родителей, бабушка с дедушкой долго искали лучший для слабого здоровья деда климат. Осели где-то в тамошних субтропиках, оказавшихся для него максимально комфортными. Марта с Дэвидом никак не могли вырваться из рабочей рутины, чтобы съездить к ним в гости, а одну Зори через полмира ни за что не отпустили бы. В итоге с бабушкой и дедушкой она виделась, когда ей было пять или чуть меньше. Из-за плохой связи они не могли поболтать ни по телефону, ни по фейстайму. И все же открытки с изображением пальм и подарки Зори получала регулярно, а пару недель назад, вообще, узнала, что в честь ее окончания школы мама и папа, наконец, освободили время, чтобы свозить Зори в гости к Катрин и Эдмунду. Поездку планировали в июле, после выпускного и совершеннолетия девушки. Теперь выяснилось, что бабушка умерла…

– Что случилось? – осторожно спросила Зори.

– Сердце, – коротко ответила Марта и опять всхлипнула.

– Мам, мне так жаль.

– Спасибо, милая, – материнский голос потеплел, – Катрин прожила отличную жизнь, теперь нужно как следует попрощаться с ней. Через полчаса буду дома. Собирайся, улетаем на похороны.

– Что? Но ведь у меня выпускной!

Сказав это, Зори тут же прикусила язык. Ей хотелось добавить: «И день рождения». Но матери сейчас и так тяжело.

– Понимаю, родная. Мне жаль, но, видимо, придется пропустить праздник. Ты очень расстроишься?

Зори вспомнила про голубое платье в шкафу. Пышная юбка, усыпанная блестками, глубокий вырез на груди, тугой корсет, отделанный нежным шелком. Элис сказала бы – улетное.

– Ну, что ты. Я все понимаю. Увидимся дома.

– Люблю тебя, солнышко. До скорого.

Отключившись, Зори снова легла на траву. Сердце, встревоженное плохими известиями, трепетало. Прежняя легкость ушла. Сданные экзамены уже не радовали. Теперь тело сковало неприятное предчувствие непонятного происхождения. Зори думала о бабушке. Пыталась вспомнить, какой та была. Жаль, что они давно не виделись, хотя девушка прекрасно понимала причины. Цветочный бизнес, да еще и международный – это строгая привязка к сезонности. Летом торговля шла бойко, в остальное время ее нужно было поддерживать. А ведь Зори даже начала присматривать подарки для Катрин и Эдмунда. Бабушке хотела привезти флакончик духов ручной работы. Предпочтений она не знала, планировала собрать аромат из фруктовых композиций с добавлением ноток горького шоколада. Надеялась, бабушке понравится. Деду Зори подумывала купить большую серебряную фоторамку для совместного снимка. Теперь уже не успеет.

Бедная мама! Зори ощутила пустоту внутри. Где-то в чаще громко закаркала потревоженная чем-то или кем-то ворона. Девушка дернулась и снова села. Покрутив головой, она не увидела ничего особенного. Лес как лес, только стал темнее и… О боже, темнота! Зори поняла, что совсем потеряла счет времени. Небо над деревьями уже прошили темные сумеречные прожилки. Опускающееся за горизонт солнце подрумянило один край, уступив второй темно-синему. Несколько секунд сидевшая на траве в оцепенении наблюдала, как лес постепенно погружается в темноту. Там, где недавно шелестела ветерком трава, сгустилась глухая тишина. Заметно посвежело. Теперь, в тонком сарафане, Зори пробрала легкая дрожь. Вечерний сумрак выполз из низин и стремительно приближался.