Линнет Эрроу - Обещание на закате

Потом был морозный февральский день, который Зори с Максом провели на городском катке, прерываясь только на хот-доги и обжигающий безалкогольный глинтвейн. Наутро она еле поднялась с кровати. Болела каждая мышца, а в воспоминаниях царил сумбур. Еще бы. Макс снова так отчаянно заигрывал с ней, что посеял в душе неясное волнение.

Помнила Зори и последнюю школьную весну. В мыслях уже были предстоящие экзамены и девчачьи грезы о принце – то робкие, то жаркие. С одной стороны, Зори мечтала о чувстве, как у ее родителей, – полном заботы и нежности. С другой, ей хотелось любви, которая сбивает с ног и затягивает в омут из бабочек в животе. Смешно, ведь в свои почти восемнадцать она даже еще ни с кем не целовалась, а мечтала о бабочках, будто знала, каково это. Втайне она желала сама выбрать достойного претендента на руку и сердце, но умом понимала – все давно решено и без нее.

Погруженная в воспоминания, девушка не заметила, что прошла полпути к лесной речке. Она огляделась и без труда рассмотрела знакомую тропинку между двумя соснами. Нырнув под колючие лапы, Зори тут же выпрямилась и пошла вперед, почти не обращая внимания на окружающий пейзаж. Она так хорошо знала тут все, что могла бы идти с закрытыми глазами. Было душно, девушка похвалила себя за то, что переоделась. Солнце ласкового гладило ее голову теплыми золотистыми лучами. Трава щекотала ноги, обутые в кожаные сандалии. Легкий ветерок озорно трепал сарафан в цветочек. Рассматривая мелкий узор, Зори буквально слышала восторженный мамин голос:

– Это же черные ирисы! Национальный цветок Иордании!

Дойдя до пологого берега тихой лесной речушки, скромным ручейком петлявшей среди кустов, Зори с наслаждением растянулась на земле. И все же сдать все экзамены – это приятно. Она раскинула руки в стороны и закопалась пальцами в травяной ковер. Здесь, у речки, он был уже усыпан крапинками красного и белого лугового клевера. Маме тут точно понравилось бы.

Ее мать звали Мартой, она обожала цветы. Собственно, цветочный бизнес и был главным финансовым источником, который позволял им жить не просто безбедно – шикарно! Огромный участок в элитном поселке недалеко от столицы, собственный дом, роскошные авто, заграничные счета, частная школа, водитель, куча репетиторов для дочери, регулярные морские круизы и путешествия. Родители занимались цветами вместе. Глядя на них, у Зори под кожей всегда разливался безмолвный восторг.

Марта, неизменно улыбчивая женщина с короткими золотистыми волосами до плеч, шла по жизни играючи. Будто у нее под ногами была не ухабистая жизненная тропинка, а мягкий цветочный ковер. Давид, отец Зори, которого в семье называли Дэвидом, говорил, что влюбился в эту задорную легкость. Высокий, кареглазый шатен со спокойным характером, по мнению Зори, он идеально дополнял ее непоседливую мать, и к тому же обладал превосходной предпринимательской чуйкой.

Девушка особо не вникала в дела родителей, но знала, что у них множество цветочных бутиков по всей стране и за ее пределами. Там можно было купить, кажется, любые цветы. Некоторые, не без гордости говорил отец, привозили с какого-то острова в Тихом океане. Дэвид часто сетовал, что доставка жутко дорогая, но конкурентам за ними было не угнаться – таким широким ассортиментом не мог похвастаться никто! Родители преуспевали даже в холодные зимние месяцы, хотя, по словам папы, их друзья не понимали, как им удалось поднять цветочный бизнес на такой уровень. Дома не обсуждалось, чем Зори займется после школы. Как и другое будущее девушки.

Ее семья была раскидана по всему миру. Многочисленные тетушки и дядюшки жили на всех материках. Отсюда странная, как говорил Фед, привычка коверкать имена. Вместо Зарины – Зори, вместо Давида – Дэвид, вместо Алисы – Элис и так далее. Собственно, потому, едва малышка Зори заговорила, ее тут же начали обучать английскому. В семье им в совершенстве владели все. К своим почти восемнадцати Зори не замечала, как переходила на иностранный и обратно. Но главное не в этом. В их семье существовал обычай – объединять между собой дальних родственников. В двадцать первом веке это, вообще-то, называлось браком по расчету, но мама с папой именовали его не иначе как древней семейной традицией. Мол, именно умелое объединение капиталов и привело их нынешнему благополучию. Началось все бог знает когда и поддерживалось по сей день. Так познакомились бабушка и дедушка, мама и папа, а однажды та же судьба ждала саму Зори. Будущий муж уже где-то существовал, но они пока не были знакомы.