Герман Чернышёв - Шелест сорняков

Габинс шёл впереди, но Оддо всё равно догадался, что он улыбнулся.

– Ты сказал, что у тебя нет при себе оружия.

– Именно так, да.

– А Минди весьма недвусмысленно намекнула мне, что здесь оружие придётся как нельзя кстати.

– Да, и ограбила тебя.

Габинс пожал плечами, и засохшие кусочки грязи посыпались с его куртки. Должно быть, спал он, как и Оддо, на дороге.

– Тем не менее. У тебя нет даже ножа. Ты явно не похож на человека, способного запросто уложить какого-нибудь старикашку. Что уж говорить о верзилах навроде Плейта.

Габинс склонил голову и издал несколько отрывистых смешков, взявшись рукой за живот.

– Я предпочитаю использовать нож по его прямому назначению. Нарезать им пищу. А что до Плейта, он – забавный задохлик в сравнении с теми, кто шляется по округе. Этих громил тут без всякого счёту, но… – Габинс помедлил. – Нужно всего-то сторониться их. В конце концов, это не так уж и сложно. Я бы сказал, что они – наибезобиднейшие из тех, кого можно повстречать в Дерваре. Штука вот в чём. Народ любит то, что здесь происходит. Здесь нет короля, нет властителей, нет никого, кто мог бы ими стать. А каждый здешний житель в своё время только и делал, что подтирался законом. И поверь, он не расстанется со счастьем и дальше им подтираться.

Габинс миновал последний дом, впереди показалась дверь. Сквозь щели проникал желтоватый свет и негромкий хмельной гомон. Габинс тихонечко постучался, и в тот же миг дверь отворилась. На пороге показался невысокий, сморщенный охранник, щуривший один глаз, словно в него впилась сыростная муха.

– А-а, Габинс пожаловал, – процедил он. – Чего надобно?

Габинс важно расшаркался.

– Да так, Лускас, сущая безделица, – он отмахнулся. – Привёл кое-кого. Сдаётся мне, Дэйдэт захочет с ним потолковать.

Лускас окинул пренебрежительным взглядом медные пуговицы на чёрной куртке.

– Выродок, – в тот же момент он схватил Оддо за плечо и рванул так сильно, что тот рухнул на пол, но уже внутри трактира. Охранник швырнул Габинсу серебряный ойт. – Возьми.

– Всего один? Что ж, в таком разе впусти и меня. Я с радостью потрачу его на кружечку эля.

– Ну проходи.

Лускас гадко улыбнулся.

– Мастер Ротерби, – назойливо повторил Тнайт. – Мастер Ротерби, я отчётливо слышал. Этот Тикс, конечно, был не в себе, но я явно слышал, как он сказал «Лицни».

– Как тогда не сказал, так и сейчас не скажу, – ответил Ротерби непреклонно.

– Лицни… – Тнайт достал трубку. – Я слышал про их семейство. Ротерби Лицни? Почти что как Эйтерби Лицни, нынешний виптигский барон. Вы ему, получается, родня? Это ваш братец? Вот почему вам так не полюбился трактир «Рыба на мелководье», – Тнайт хлопнул себя по ноге. – Вы оскорбились таким глупым названьицем. Рыба, плещущаяся на мелководье, не может обладать достойным вкусом, тогда как рыбёшка, живущая в глубине, несомненно, совершенно превосходна. Но отчего вы покинули Виптиг? Я слышал, многие Лицни уезжали из родного поместья на поиски чего бы то ни было, но вы-то… И почему вы мне не сказали, что вы из такого знатного семейства?

– Я не намерен обсуждать это.

– Да-да, прекрасно вас понимаю, мастер Ротерби.

Табак обильно просыпался. Попутно набивая трубку, Тнайт лопотал о Лицни, рыболовном деле и богатом наследстве, которое Ротерби, по его мнению, напрасно упустил. Какое-то время отшельник снисходительно наблюдал за подмастерьем, кутаясь в свои накидки.

– Ты принёс все саженцы?

– Да, мастер Ротерби, весь десяток у вашего порога.

– Тогда прячь обратно свою трубку и принимайся за дело, – отшельник взял со столика собственную трубку, которая удачно не сломалась на болотах. – Ксооты разбрелись, ты расселся в моём кресле и не хочешь работать. Сдаётся, Неизвестные боги шлют мне очередное наказание. А ты? Что ты привязался, а? – Ротерби глянул на ксоота, примостившегося возле подмастерья. Тот виновато заурчал. – Остальные пошли к вишням, вот и ты иди. Иди, слышишь? Тнайт, сныть сама себя не выдернет.

– Мастер Ротерби, вы не о том печётесь. Вы уже восемь дней как засели в своей хижине и ничего мне не говорите. Между тем, я вижу, что вы взволнованы. Только я никак не возьму в толк, отчего, – голос Тнайта сделался серьёзным. – Это всё из-за Вайтеша? Будет вам убиваться.

– Саженцы, Тнайт, – отшельник показал трубкой на ксоота. – И его с собой прихвати.

– Плевать мне на эту смородину, и без неё не передохнем.