Иван Вилесов - Чёртов обряд

После этих слов нужно было задуть свечу и сидеть в темноте со словами:

«Приди в сей мир, прими сущий лик. Приди. Приди. Приди».

Далее нужно продолжать повторять последнее слово мысленно или вслух, пока каждый не почувствует, что повторять больше не нужно.

Глава 2 – колядки

Пролог

В деревнях, сёлах и небольших городках в рождественскую ночь ещё не пропали кутерьма и забавы. Ведь в эту ночь не только нечисть в разгуле, но и само небо открыто для всех страждущих и просящих чуда. А человеческое естество такое любопытное, что хоть у бога, хоть у чёрта желает узнать, что ему уготовано. А что, кто не хотел бы знать, хоть и шутки ради? Гадание – это дело обычное, а вот просить свои желания – это уже другое. Забавы вроде безобидные, вот с кем хоть раз от этого что случалось? А даже если и случалось, то это ещё надо постараться связать события. Даже если когда-то встарь колядовали ради благого урожая и вкладывали в это особый смысл, то сейчас же это не более, чем детская забава, подыгрываемая взрослыми. Для некоторых из последних это время для шумных хмельных застолий да задушевных песен и плясок.

На севере от небольшой горы Илын есть городок Керос. Зимы тут долгие, а световой день длится не больше нескольких часов. Темень наступает уже в три часа дня и единственным светом становятся либо редкие фонари, либо звёзды. А этой ночью повезло особенно ещё и тем, что луна большая, яркая и круглая, освещает заснеженные просторы не хуже фонаря.

По всему городу буквально на каждой улочке мелькают проблески света от фонариков. Ото всюду слышны песни да весёлый ор. Не сидят дома ни дети, ни взрослые. Да и как тут сидеть? Если решил дома проводить время, то готовь много угощений. Иначе ряженые не дадут тебе покоя.

Шумными группами ходят дети по домам в обличии разных чудищ да нечистой силы. Ходят и сладости выпрашивают. И ведь попробуй не дай, могут и пакость какую учудить. Ну, а как уважишь, так, напротив, благодарные убегут и песенку ещё споют. В некоторых домах праздновать рождество начали уже за неделю, и к моменту самого праздника лыко вязать не могут. А кто-то, изрядно нахлебавшись, едва волоча ноги, бредёт от гостей к себе домой.

Встреча Ани и Егора

Едва солнце скрылось за горизонтом, оставив после себя сумерки, ребята начали собираться колядовать.

– Анька! – надрывным шёпотом крикнул Егор, заглядывая в окошко дома девочки, в её комнату.

Но в пустой комнате, освещённой лишь светом небольшой свечи, он не увидел девочку. Он щурил глаза, пытаясь разглядеть Аню.

– И где она? Ушла? Договорились же, что дождётся… – уже было раздосадовался Егор.

Из чернеющего угла комнаты медленно выросла белая фигура не имеющая ни рук, ни ног, ни очертаний головы. Она поднялась и застыла между окном и свечой. Не шевелясь, она стояла, не подавая даже признаков дыхания.

– Аня? Это ты? —снова прошептал громко паренёк и осторожно постучал по стеклу.

Однако фигура продолжала стоять. Егор уже подумал, что тут что-то неладное. И тут он увидел нечто странное. Сам балахон фигуры не двигался, но на его верхней части медленно с разворотом, как если бы то была сова, повернулась личина. Рваная пасть оказалась не там, где привыкли видеть рот, она была сверху, а зашитые глаза снизу. Словно чью-то голову оторвали и посадили так, что вместо подбородка оказался лоб, а вместо волос рваный край шеи. Только то была голова не человека. Это существо заметило Егора, и он это понял. Личина развернулась, и фигура снова застыла. Егор медленно отпрянул от окна и неспеша попятился, пока не споткнулся. Он вздрогнул, обернулся и тут даже немного вскрикнул. Ведь теперь это существо стояло прямо перед ним.

– Ты чего там у моего окна лазишь?! – возмутилась Аня.

Егор снова глянул на окно, но фигуры там уже не было.

– Анька, это ты?! – с недоверием спросил Егор.

– Нет! Чудь! Конечно же, я! Ты чего так долго собирался? Я уже мёрзнуть начала, – разворчалась Аня.

Наряд Ани получился очень похож на изображение из книги. Она оделась во всё белое и белый балахон, из которого виднелась лишь голова, не имел вырезов для рук, словно их и вовсе нет. Вырезы для рук оказались не нужны, такой был просторный балахон. Движения девочки ничего не стесняло. Своё миловидное лицо она вымазала полностью белым, так что одни лишь зрачки были в ночи чёрными. Поверх этой белоснежности она одела маску с жутким нечеловеческим лицом, где раскрытая пасть рта была вверху, а глаза внизу. Но она сделала и ещё одно дополнение. Под белым гримом у неё было вымазано лицо дочерна углём и сажей.