Анни Ривка - Непонятое чудовище

– И за каким чертом он здесь нужен? – Анфиса задумалась со всей серьезностью соображения.

– По протоколу положен старший по званию, а у нас ни судмедэксперта, ни техников, ни машины из морга.

– Я так понимаю, инспектор Ламберт все это с собой приволочет?

Аристарх продолжил тыкать в телефоне, не обращая внимания на то, как смотрит на него Анфиса, словно перед ней дурак. Он чувствовал ее внушительную слежку за ним и делал серьезное выражение, будто занимался чем-то важным.

– Так вы говорите, что приехали примерно час назад, поменяли лампочку, зажгли свет и увидели тело, – она медленно отводила взгляд от Аристарха в сторону Захара, все еще наблюдая за действиями напарника.

– Да, верно!

– Вы сразу решили, что он мертв? – она приготовилась сконцентрироваться на объяснениях Захара.

– Нет! Я подумал, может, просто заблудший, их тут полно, а это единственное ближайшее пристанище, вот они сюда и лезут, кто после передозировки, а кто после последствий леса, слыхали же, что творится в чаще? Так я думал – хоть из-за этой чертовщины сюда не сунутся, и все равно прут, будь они неладны. Я потом мотайся по участкам. В любом случае с ними должна разбираться полиция, – остепенился Захар, выдохнув, будто ему было что сказать еще, но он утаил.

– В таких случаях обычно вызывают скорую: ну мало ли, может, ему плохо, он перепил, потерял сознание, или же у него случился инсульт. Но вы вызвали полицию, – Анфиса, размышляя, постукивала большим пальцем о поверхность своего бедра, будто в такт мелодии, что играла внутри нее.

– Я же говорю: уже научен лесом, мрут они тут! Поэтому позвонил по знанию дела, – его речь прозвучала твердо, как способ избежать лишних объяснений.

– Ладно, мне его надо перевернуть, – они снова проследовали до места.

Анфиса согнулась, присев на корточках, и одним толчком легко развернула убитого, словно была бойцом сумо. Рука покойника, словно тряпичная, откинулась, и он лежал на спине с распахнутыми объятиями, а голова чуть наклонена к правому плечу аналогично позе Христа.

При увиденной картине в животе Захара образовался токсичный паразит и стал стремительно прорываться к гортани, расширяя трахею. Мышцы увеличились в объеме, подобно капюшону кобры, во рту появился жидкий прогрессирующий сегмент, словно ядовитый сок, требующий немедленного выброса. Тело Захара выгнулось, успев отвернуться от ужаса; его наконец вытошнило. До этого момента он не знал, что человеческий организм способен выталкивать содержимое желудка. Невинное тело молодого юноши вызывало сострадание, внутренний скулеж, скорбь, но манера убийства – отвращение.

На трупе посередине лба красовалась круглая синюшная отметина, похожая на клеймо.

– Боже, – и Захара вытошнило еще раз. Он зажал себе рот рукавом в надежде сдержать следующий позыв.

– Как видите, на этот раз это не один из ваших заблудших, да и вообще посмотрите на его вид: приличный парень, что ему делать в таком месте? Вам он знаком? Видели его раньше?

Захар отрицательно покачал головой, не в силах открыть рот. В его горле все еще стояло тяжелое напряжение, смешанное с привкусом кислых отходов. Он несколько раз откашлялся, подавив неприятные ощущения.

– Его забили, как корову на убое, – произнес Захар с натяжкой почти сдавленным голосом.

– Объясните.

– Видите это ровное пятно на его лбу? Оно от забойного молотка, такой используют в домашнем забое коров, им наносят удар в лобную кость и оглушают. При правильном ударе происходит паралич центра мозга, а легкие, сердце продолжают работать, что позволяет сделать хорошее обескровливание, а излишне сильный удар приводит к скапливанию крови в сердце и легких.

– У вас здесь есть такой молоток? – Анфиса подняла свой внимательный взгляд на Захара.

– Что вы! Нет, конечно! Я в своей жизни не держал в руках подобный инструмент, даже никогда не применял. Я просто знаю, вырос на ферме, но мне стыдно за подобные знания, – он потупился в сторону.

– А как выглядит такой молоток?

– Он довольно тяжелый, с длинной рукояткой, имеет диаметр 10 см в выраженной части на конце.

Захар с отвращением глянул на обезображенное лицо убитого, походившее на один сплошной сгусток свернувшейся крови, чтобы убедиться самому, что он не ошибся в своих словах.

– Вы можете быть свободны, но прошу вас никуда не уезжать, возможно, вас еще вызовут на допрос. Если вдруг всплывут какие-либо подробности, требующие вашего разъяснения.