Дарья Сницарь - Журнал «Рассказы». Ужастики для взрослых

Дыхание за спиной обжигало, как советский фен для волос.

– Вы рассказали, да. И подписали, тоже да. И про самочувствие, и про такси. – Попугай выдержал паузу. – Но вы не говорили про три билета.

– Откуда вы… Что… И что? Какое это имеет значение?

– Успокойтесь. Скажите, вы употребляли сегодня алкоголь?

– Алкоголь? Нет. Да, на кладбище. Годовщина…

– Понятно. Вы утверждаете, что в тот вечер были дома. Можете вспомнить – чем занимались?

– Нет. Просто был. Лежал. Пил…

– Алкоголь?

– Нет! Таблетки от живота!

– Какие таблетки, помните?

– Нет!

– Спокойнее, спокойнее. Кто-то сможет подтвердить, что вы были дома? Что не поехали встречать семью?

– Не понимаю…

– Возможно, даже встретили их? Нет? С трубой.

Я сорвался с места, запустил налитый яростью кулак прямо в перламутровый клюв-ракушку. До цели он не долетел. Ошеломительной силы удар обрушился на мою спину. Легкие внезапно схлопнулись, как проколотый воздушный шарик, свернулись в точку и потянули меня следом. Перед глазами полыхнуло искристым серебром, и мир исчез.

Пробуждение было не из приятных.

Позвоночник ныл, словно по нему хлестанул электрический разряд. Локти и грудь кровоточили порезами. Видимо, я упал в самую гущу осколков.

Серое небо за окном было омерзительно.

Я вышел из душа, когда зазвонил телефон. Черт, работа. Я уже должен быть на месте.

– Привет, Азиз. Нет, извини, сегодня без меня. Хреново, температура.

Голос на другом конце слегка потрескивал. Азиз – славный парень. С возвратами работает, столы рядом. Ясно, мое отсутствие прикрыть не удалось, начальство в курсе.

– Что ж ты так, дорогой? – душевно забеспокоился он. – Нельзя запускать себя. Болеть нехорошо. Кому ты тут, больной, нужен? Врача вызвал?

– Обойдусь без врача. Передай Альбине – беру отгул. У меня один день с новогодних оставался.

– Она уже нервничает. А за вчера что писать?

Вчера? А что было вчера? Я поехал на кладбище после работы… Или вместо работы?

– Азиз, друг… Передай, что выйду позже, в свой выходной. На складе помогу навести порядок. Или лучше…

– Что у тебя приключилось? – ворвался в разговор голос Альбины.

Альбина – начальник. Если я не выхожу второй день, это и ее головная боль тоже.

– Привет! Рад слышать. Да вот, неполадки. Кондиции утрачены, органолептика не соответствует.

– Не смешно. Сообщить вовремя – не твой случай? Почему вчера не был на связи? Живой хоть?

– Живой.

– Тогда что? Забухал?

– Да, пожалуй… Забухал, да. Сегодня еще денек попью, завтра буду как штык.

– Ты что, издеваешься? Это еще зам про твои выходки не знает!

– Прости, солнце, прости. У меня… годовщина.

Альбина осеклась.

– Дня хватит? – спросила она после паузы.

– Вполне. Душ, сон, витамины и сало с чесночком. Буду, не переживай.

В трубке послышался стук каблуков по кафелю. Похоже, она вышла из кабинета.

– Волнуюсь за тебя. – Ее голос прозвучал совсем тихо.

Что ответить?

– Пустяки, – сказал бодрее, чем следовало. – Самое страшное уже было. Точнее, самое страшное уже есть. Не переживай, просто меня малость повело. Не так сильно, как раньше. Выплыву.

– Береги себя. Если что – звони в любое время.

И тут же вернулись командные нотки:

– Прими к сведению: Азиз сегодня будет здесь ночевать! Пока твои заявки не разгребет, домой не отправится.

Прости, Азиз.

Я отключил телефон. Не звоните мне.

Перед махровым полотенцем постоял пару минут. В клетке слышались легкие трели и звонкое мурлыканье. Щелкали зерна и вздрагивали жердочки – попугаи завтракали. Изредка раздавалось требовательное чириканье – птицы жаждали свободы и пространства.

Я снял полотенце. Большой застыл возле запертой дверцы и строго уставился на меня. Малой суетился и прыгал со стенки на стенку, отрывисто взвизгивая.

Клетка была закрыта. Никаких щелей. Птицы не могут выбраться.

Птицы не могут ночью превращаться в говорящих монстров.

Серое небо. Сейчас, вообще, утро или вечер? Утро. Важно, чтобы в жизни был порядок.

Кому он нужен, этот порядок?

Я взял клетку с комода и осторожно отнес на подоконник. Помедлил. Потом открыл маленькую металлическую дверцу и распахнул перед ней окно.

– Проваливайте!

Холодный зимний воздух быстро заполнил комнату. Птицы напряженно замерли на жердочках.

– Хватит. Конец истории. Вот она – свобода. Проваливайте и выживайте.

Попугаи не шелохнулись. Малой подсел к Большому и прижался взъерошенным боком к братцу.